Исход из Длинного Солнца

— Ты был очень изобретательным с этим ремнем. После того, как ты и рядовой Шифер передадите этих зверей наверх и поможете Пауку, Туру и другому заключенному…

— Антилопе, — вставил Антилопа, заговорив в первый раз с того мгновения, как они достигли этого, самого темного, участка туннеля.

— Спасибо. И Антилопе вскарабкаться наверх, свяжи вместе несколько ремней карабинов и сделай петлю на конце, чтобы я могла стать на нее ногой. Сможешь?

— Так точно, сэр!

— Хорошо. Так и сделаем. Потом вы вытащите меня наверх. Последней.

— Но тогда вы останетесь здесь одна, на минуту или две, — рискнул вмешаться Паук.

— Эти… — Она согнулась, раздираемая очередным приступом кашля. — Эти животные. Я не знаю, как вы называете их.

— Церберы, — подсказал Антилопа.

— Спасибо. — Повернув голову, она сплюнула. — Я не буду называть их богами. Это необходимо прекратить. Да, церберы могут появиться, хотя я надеюсь, что не появятся. Я буду молиться, чтобы не появились. Но, если молитва не поможет, я буду стрелять по ним. И, если я не увижу их вовремя, я умру.

— Я останусь с вами, — сказал Паук.

Она покачала головой:

— Только одна…

— Давай бога, — крикнул Грифель из мусоропровода. Сланец поднял извивающееся животное над головой и сунул его заднюю часть в отверстие в потолке; в широко раскрытых глазах бога стоял ужас, из-под сухожилий, связывавших его морду, текла кровь.

— Хрен его знает, смог бы я приручить таких больших, — пробормотал Антилопа, — только мне вроде как жаль терять их.

— Их поймал я, сэр, — объяснил Сланец майтере Мята. — Био и я вернулись к тому мертвому био, которого вы оставили в туннелях. Мы знали, что запах привлечет их.

— Вот почему Грифель и серж выпрыгнули из грязи, сэр, — добавил Шифер. — Серж решил, что вы можете вспугнуть их, если вернетесь за мертвым.

— Возможно. Я еще могу понять, как солдат может поймать такое животное. Но я совершенно не понимаю, как ты, Антилопа, мог поймать такое животное без помощи солдата.

— Мои были меньше, когда я поймал их. — Антилопа смотрел, как второй зверь исчезает в мусоропроводе. Больших мы убиваем, куда ж деться. А маленьким я накидываю петли на морду.

— Это тоже может быть опасно.

Он пожал плечами, еле видимое движение скелетоподобных плеч.

— Я хочу подняться следующим. Быть с ними. Можно?

— Можно поднимать других био, — крикнул Грифель из мусоропровода.

— Конечно, — сказала майтера Мята Антилопе. Она кивнула на мусоропровод, и Шифер поднял его.

— Ты не могешь заставить их полюбить тебя, — сказал Антилопа, когда его голова уже исчезала в мусоропроводе, — только, могет быть, мои меня любят, немного.

— Хватайся, — сказал ему Грифель, который был ближе к верху.

— Если церберы не приведут Паса, леди, а они не смогут, я знаю, что они не смогут… — пробормотал Тур.

Майтера Мята покачала головой:

— Ты не можешь знать.

— Значит, наш черед. Мой и Антилопы. И его, — Тур показал на Паука, — если вы разрешите им. Этот сержант…

— Сын мой. — Майтера Мята подошла к Туру так близко, что дуло ее игломета впилось ему в ребра. — Я совсем не обращала на тебя внимания. Я даже разрешала тебе называть меня «леди» или как ты там хочешь. Мне нужно не забыть признаться в этом на следующей исповеди, если следующая исповедь вообще будет. Отныне ты будешь обращаться ко мне «майтера». Это означает «матушка». Ты будешь так делать?

— Ага. Лады, майтера.

— Хорошо. — Она улыбнулась ему; она была на голову ниже его. — Как твоя мать, духовная мать, я должна кое-что тебе объяснить. Пожалуйста, слушай внимательно.

Тур молча кивнул.

— Давай следующего, — крикнул Грифель из мусоропровода.

— Паук, вперед, — сказала майтера Мята и опять повернулась к Туру. — Хотя у меня было мало времени, чтобы определить твой характер, я думаю, что не ошибаюсь. И моя оценка не слишком благоприятна для тебя.

Он ничего не ответил, и она добавила:

— Совсем не благоприятна. Я не буду сравнивать тебя с такими людьми, как сержант Песок. Он не набожный, но решительный, энергичный, верный и достаточно честный. Сравнивать тебя с ним — значит, в высшей степени недооценивать его. И я не рискну сравнивать тебя с Его Высокопреосвященством, хотя он менее храбрый, чем большинство мужчин, мне кажется. Тем не менее, я видела, что в нем есть намного больше, чем может предположить случайный наблюдатель — его набожность и усердие завоевали ему высокое положение в Капитуле. К тому же он умен и почти слишком усердно трудится, используя остроту ума, полученную от богов, для службы им.

— Вы поставили его на предохранитель, леди?

— Называй меня майтера. Я настаиваю.

— Лады, лады! — и Тур повторил дрожащим голосом: — Вы поставили его на предохранитель, — и добавил, — майтера?