Исход из Длинного Солнца

— Игра имитирует войну, как и большинство игр. В нашем случае кавалерийский бой. После каждого гола игроки могут меняться лошадьми, но самих игроков заменять нельзя, даже если кто-нибудь из них получил травму. — Узик и его сын кивнули.

— Однако есть двадцатиминутный отдых, и мы говорим о первой половине и второй, разделенных этим отдыхом. И я обнаружила, что результат зависит не от того, какая команда забила больше голов в первой половине, потому что редко бывает большое превосходство в счете. Победит та команда, которая играет лучше и более агрессивно во второй половине. И когда я вижу, что команда, на которую я ставила, действует таким образом, я удваиваю ставку, если могу.

Сиюф кивнула. Ее голова наклонилась не больше, чем на ширину пальца, но кивок означал, что время споров прошло.

— Давайте перейдем от полей, на которых играют в «килли», к городу Вайрону, где происходит такая показательная борьба. Кто победит? Так быстро не скажешь. Одна сторона скрывается в ямах. Наверху рыскает и ревет войско Вайрона и моя орда Рани. И во второй раз я спрашиваю вас всех, кто слушал. — Она сделала драматическую паузу. — Кто победит?

Никто не ответил.

— Мужчина? Этот мужчина, кальде Шелк? Разве такое может быть? Посмотрите на его сломанную ногу и на рану в груди, о которой рассказала наша хозяйка, майтера. И, тем не менее, он ищет при помощи магии женщину, которая ему требуется, и, когда магия нашла ему эту женщину, бросает еду и друзей и летит ей навстречу. Даже многие женщины не поступили бы так.

— Ему потребуется больше помощников, а не один старик, — заметила Синель. — Как я хотела бы, чтобы он взял меня с собой.

— Два старика, — сказал Маттак, глядя через брошенную тарелку Меченоса. — Его Святейшество тоже исчез.

Удивленная, Сиюф уставилась на пустой стул рядом с собой.

— И этому я очень рад, — тихонько добавил Маттак.

* * *

— Он не пришел, — сказал сержант Песок для них всех.

Стоя на коленях рядом с безголовым и безлапым телом второго зверя Антилопы, Прилипала поднял голову:

— Я… э… продолжу. Я сам себя, хм, ввел в заблуждение. Энтузиазм. Заразителен, а? Но я, хм, коадъютор, разве нет, э? Видел бога. Возможно, жертва просветлит нас.

— Точняк, — сказал Паук, когда священный нож вскрыл зверя от грудины до таза. — Прочитай его для нас, это не повредит никому.

«Это уже повредило бедному животному, — подумала майтера Мята, — но, по меньшей мере, его смерть была быстрой, и боль уже ушла».

Песок поднял карабин к плечу раньше, чем она увидела Тура, который, прыгая через две ступени, уже взбежал на середину спиральной железной лестницы у задней стены мантейона.

— Не стрелять! — крикнула она, и Песок не стал. Мгновением позже дверь на верхней площадке лестницы хлопнула. — Он решил, что мы собираемся принести его в жертву, — объяснила она Антилопе. — А ты? Мы не будем. Я не разрешаю.

Прилипала, который стоял на коленях перед второй жертвой, встал и подошел к амбиону.

— Экстраординарно, а? Экстраординарно, мои, э, сыновья. И дочь. Сначала ничего, э, а теперь это. — Песок сел на место и склонил голову.

— Э… предисловие. Необходимое, я считаю. Человеческие жертвоприношения практиковались здесь… э… в прошлом. Многие из вас об этом знают. Должны знать. Запрещены, хм, нынешним обладателем посоха.

«О вы, боги, — подумала майтера Мята, — он собирается сказать, что внутренности приказывают нам принести в жертву Антилопу. Что мне делать?»

— На практике, детей, э? Почти всегда. Нет смысла посылать гонца, который не может увидеть, э, получателя, а? Но даже тогда приношение, хм, людей, детей, не было обычным, а? В безвыходном положении. Только тогда.

Грифель сделал пару шагов и встал за спиной Антилопы.

— Задолго до меня. Как авгур, э? Я должен… э… заявить… — Прилипала замолчал, его костистые руки вцепились в края амбиона, глаза не отрывались от безголового тела.

— Никогда, а? Не сделал бы этого. Ни ребенка, ни даже, хм, Тура. Теперь… э… две стороны внутренностей. Следите за мной? Одна для конгрегации и города. Вторая для жертвователя и авгура. Для… э… нашего святого города — война, смерть и разрушение. Плохо. Ужас! Для, хм, меня, должен я сказать. Пожертвовать человека, э, человеческое существо. Мужчину. Так Пас предупреждает нас. Меня.

— Антилопа, — твердо сказала майтера Мята, — ты можешь видеть богов?

Он с легким недоумением посмотрел на нее:

— Не знаю, генерал. Никогда не видел ни одного.

Для околичностей не было времени.

— Ты когда-нибудь имел женщину? Должен был!

— Конечно. Много раз. До ямы.

Она повернулась к Прилипале:

— Он не подходит. Я могу видеть это, Ваше Высокопреосвященство, и вы должны…

Песок встал:

— Я. — Он ударил в свою стальную грудь стальным пальцем — как будто лязгнула тяжелая цепь.

— Ты не можешь иметь это в виду!

— Нет, сэр, именно это я и имею в виду. — Песок четко поднялся по лестнице к санктуарию. — Он придет. Великий Пас придет в Великий мантейон.

Майтера Мята неохотно кивнула.