Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

Большевики были сильно напуганы действиями Дроздовской дивизии, что можно было заключить из простого разговора между командиром советского полка и комиссаром, переданного одним крестьянином, бывшим свидетелем их разговора. Крестьянин хутора Тредьякова рассказал, что перед нашим последним, описанным выше, рейдом, накануне, комиссар сильно нажимал на командира одного советского полка, чтобы тот быстрей и смелей действовал против дроздовцев и увереннее продвигался вперед, на что командир советского полка ответил комиссару: «Вот подожди, подожди, они тебе покажут как воевать здесь». Ждать, как мы видели, комиссару долго не пришлось — всего пару часов. В это же время стало известно, что наше наступление на правом берегу Днепра успешно развивалось и был освобожден от красных город Никополь, а в районе Каховки продолжались бои местного значения.

Вернувшись из рейда, Дроздовская дивизия вместо отдыха получила новую задачу и уже в ночь на 29 сентября выступила на юго-восток с целью ликвидации ударной группы красных в районе Ново-Николаевки. В голове колонны шел 2-й Дроздовский стрелковый полк. Двигались довольно быстро, и было уже довольно холодно. Пройдя еще до рассвета 20 с лишним верст, голова колонны подошла к селу Ново-Миргородовке, но там красных не оказалось. Последнее время в этом селе располагался отряд партизан «батьки Махно», под командой некоего Чалого, силой в 200 сабель. В соседней деревне Антоновке было захвачено несколько конных красных, после чего движение дивизии продолжалось беспрепятственно до хуторов, лежащих верстах в семи от Антоновки. Вдруг, неожиданно, на буграх появились солидные и густые цепи красных. Генерал Туркул во главе 2-го конного полка атаковал красных в лоб, а левый фланг красных был атакован разведчиками 2-го стрелкового полка. Красные могли бы снести огнем атакующих всадников 2-го конного полка, а поэтому командир 3-й батареи, полковник Слесаревский, приказал обстрелять цепи красных беглым огнем. Красные бросились за бугры, и только отдельные их стрелки поддерживали коротко редкий огонь да один пулемет красных пустил две-три очереди. Все, что были за бугром, за исключением конных, попали в плен. Целым лесом стояли винтовки, воткнутые в землю. Слева отстреливалась группа красных человек в 12, и туда подскочил разведчик 2-го полка. Под ним убили лошадь, а когда он упал, тогда прикололи его штыками. Эту «лихую» компанию наши конники всю зарубили за их «лихое» дело. Здесь попало в плен свыше 600 красноармейцев.

После этого дивизия продолжала свой путь на Ново-Николаевку. Появившаяся было конница красных, видя колонну дроздовцев, быстро испарилась, бросив свою пехоту на произвол судьбы, и пехота попала в плен. Около 14 часов дивизия прошла Ново-Николаевку, и цепи головных частей заняли бугры к востоку от нее, сделав уже переход свыше 50 верст и захватив в плен более 2000 красных. 1-й и 3-й Дроздовские полки были лишь свидетелями этого, в боях не участвовали и не разворачивались. Все было сделано без их участия. Теперь Дроздовская дивизия уже была в тылу ударной группы красных, которую ей, совместно с донцами, предстояло ликвидировать.

Располагаясь в Ново-Гуполовке, Дроздовская дивизия имела разрыв фронта перед собой и между соседними частями донцов почти в 70 верст, в котором в то время бродил лишь партизанский отряд Чалого. Взятые в бою у Ново-Николаевки в плен красные принадлежали воскресшей 42-й советской дивизии. Красные развернули свой запасный полк в 4 полка, выдали накануне боя им оружие, пригнали в Ново-Николаевку, где они сразу же попали в плен. В бою был зарублен командир 125-й советской бригады. В этот день генерал Туркул вновь принимал участие в конной атаке. Он в последнее время уж очень много стал рисковать собой — почти в каждом бою.