Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

Каждый офицер, уезжая, клялся мне, что пришлет охрану, что известит нашу батарею… и ничего не делал… «Мы получили, а до других нам дела нет…» А я все надеялся и клял нашу батарею, что они все не едут. Приехали повозки от конно-горной. Я слезно умолял офицера предупредить наших. И наконец, часа в три ночи появились повозки нашей батареи, тоже без охраны. Их я нагрузил сколько мог и даже через меру. В дальнейших походах, в горах, одна из перегруженных повозок сломалась и в мое отсутствие была брошена, так как замены ей не нашли. Вторая же, глядя на первую, решила тоже сломаться, чтобы воспользоваться продуктами. Но я был тут и заставил починить и следовать под надзором солдата с плетью. Продуктов нам хватило не только во время переезда, но и первое время в Галлиполи. Интендантство же, конечно, ничего для переезда не заготовило. Противное меня бы очень удивило.

Эту свою деятельность в Сарабуле я отношу к самому большому подвигу во время всей Гражданской войны. Благодаря мне вся наша дивизия была сыта на пароходе и после, а все другие голодали. Обессиленный, я лег на повозку, прицепил бедную Андромаху, некормленую и непоеную. И еще доставил себе удовольствие, отъехав шагов сто, науськать мародеров на остатки провианта в вагонах. Они бросились как дикари и вмиг опустошили все. Когда они ворвались в вагон с мукой, то выскочили все белые, как мельники. Собственно, они мало пользовались — все рвалось и затаптывалось.

На квартире меня ждала награда за мою полезную деятельность. Меня ждал Леня Александров, который привез мне братнин полушубок и рассказал, что они не нашли квартир в городе Геническе и проехали на стрелку, а через час Геническ был занят красными. Так случайно они избежали гибели. Слава тебе, Господи, брат жив.

Через горы

Мы выступили на следующее утро, и нас предупредили, что в Симферополе, через который мы должны были пройти, восстание, и мы должны быть готовыми. Это известие было неприятно, но на практике оказалось, что по нас не стреляли. Восставшие, видимо, струсили и сами попрятались. Все же дивизия шла не останавливаясь и не отрываясь частями друг от друга. С той стороны Симферополя начинаются скалы и вскоре за ними горы.

На этот раз эвакуация была хорошо разработана. Армия грузилась в разных портах. Пехота в Севастополе, мы, кавалерия, в Ялте, кубанцы в Феодосии и донцы в Керчи. Толкотня была только у кубанцев. В Феодосии стоял наш обоз, и оттуда грузился брат. В других портах все прошло гладко.

Вскоре мы вступили в горы, покрытые с северной стороны мелким лиственным лесом. По мере подъема становилось холодно. Я надел полушубок брата. Людям часто приходилось нажимать на колеса орудий и повозок, в местах, где подъем был особенно крут. Упряжные лошади дымились, и приходилось останавливаться, чтобы дать им отдышаться. Только к вечеру, как раз перед закатом солнца, мы достигли перевала и как зачарованные остановились. Грандиозная картина. Налево красные скалы отражали солнце, направо Чатырдаг (1525 м). Перед нами до бесконечности темно-синее море, и у наших ног зеленый сад с белыми домиками. Красота. Так бы и остался любоваться, но на перевале места было мало и нужно было его освободить для других.

Дорога круто спускалась вниз. Мы поставили тормоз на колесо орудия. Я сел на лафет, обнял обеими руками затвор орудия и крепко заснул. Солдатам я строго запрещал садиться на лафет. Во сне можно свалиться и быть раздавленным орудием. Орудие пошло рысью со спуска. Из-под заблокированного колеса летели искры, а я спал самым безмятежным образом.

Я проснулся из-за того, что орудие остановилось. Кругом темнота. Я задыхался в полушубке. Какой-то странный шум меня удивил. Ах, это же шум волн. Мы на берегу моря. Мы были в Алуште. Какая разница. С той стороны гор зима, а с этой — весна. Мы остановились на ночь в Алуште и купили, очень дорого, скверное вино.

Вино

От Алушты до Ялты идет прекрасное шоссе, недалеко от берега моря. Справа крымские горы отделяли нас от красных. Горы непроходимы, их можно пересечь только по двум-трем дорогам. По нашим сведениям, таких дорог между нами и Ялтой не было. Кругом был земной рай. Сады и виноградники. Синее небо и темно-синее море, белые домики и часто прекрасные виллы. Справа зеленые горы. Дивизия выступила утром из Алушты и направилась на запад к Ялте. Обозненко подъехал ко мне.

— Шоссе проходит как раз у ворот винных погребов. Это представляет большой соблазн для наших солдат. Но сегодня ночью мы остаемся в арьергарде. Я вас прошу не напиваться, и постарайтесь удержать людей.

— Я-то не напьюсь. Но что касается солдат, то я бессилен. Они будут пьяны во всяком случае.