Исконно русская Европа

В пропаганде татарских зверств особенно усердствовал Матвей Парижский. Рассказ Ивона Нарбоннского, представленный им в «Великой хронике», изобилует такими подробностями, от которых просто стынет кровь в жилах. «Этим летом, – пишет Ивон, – сей упомянутый народ, называемый таттарами, вступив в Паннонию, которую захватил без сопротивления, бесчисленным войском жестоко осадил тот город, в котором мне тогда случилось быть. И было в нем из многих воинов всего пятьдесят человек, которых с двадцатью арбалетчиками герцог оставил для охраны. Все они, завидев войско с одного возвышенного [укрепления], содрогнулись перед нечеловеческой жестокостью спутников антихриста, и слышался им возносящийся к Богу христианскому горестный плач [всех тех], которые без разницы положения, состояния, пола и возраста равно погибли разною смертью, врасплох застигнутые в прилегающей к [городу] местности. Их трупами вожди со своими и прочими лотофагами, словно хлебом питались, [и] оставили они коршунам одни кости. Но что удивительно – голодные и ненасытные коршуны побрезговали тем, чтобы доесть случайно оставшиеся куски плоти. А женщин, старых и безобразных, они отдавали, как дневной паек, на сьеденье так называемым людоедам; красивых не поедали, но громко вопящих и кричащих толпами до смерти насиловали. Девушек тоже замучивали до смерти, а потом, отрезав им груди, которые оставляли как лакомство для военачальников, сами с удовольствием поедали их тела».

У современного человека подобные «рассказки» могут вызвать разве что усмешку. Не таковы были люди Средневековья: они позволяли морочить себе этим головы.

Впрочем, были вещи, в которые даже средневековому человеку нелегко было поверить. Таковы представления о диковинных существах, с которыми, якобы, пришлось встретиться и сразиться монголам в их походе к «последнему морю». Более всего ими изобилует «История тартар», составленная по материалам францисканской миссии к монголам 1245 года одновременно с отчетом Плано Карпини.

«От этой земли они пришли к паросцитам, которые высоки ростом, но щуплы и немощны. Имея живот маленький и круглый, в виде небольшой чаши, они никогда не едят глотая, но живут паром. Ведь у них вместо рта маленькое отверстие. И в то время, когда они варят мясо, положенное в горшок, они кормятся, ловя пар через [упомянутое] маленькое отверстие. А мясо, не заботясь о нем, бросают собакам. Итак, их [тартар] эти [люди] не заботили, потому, что они испытывают сильное отвращение ко всему чудовищному. После этого они прибыли к неким [людям], которые называются самоеды. Но и эти люди их не заботили, потому, что они люди бедные и дикие и живут только охотой. Наконец, они прибыли к тем, которые зовутся укорколон. Укор по-тартарски означает на латыни bos

(бык), колон – pedes (ноги): [получается], так сказать, «ноги быка». Они же называются нохойтерим: нохой означает

canis (пес), терим – caput (голова), то есть «голова пса», но на латыни же говорится canina capita

(песьи головы). У них бычьи ноги вниз от лодыжек и человеческая голова от затылка до самых ушей, но лицо во всех отношениях как [морда] пса, и поэтому они именуются по своей отличительной части. Они говорят два слова, а третье пролаивают, и ввиду этого они также могут называться псами. Они также [люди] дикие и в беге соответствующим образом проворны. И они [тартары] последних сходным образом презирают. Итак, вернувшись в свою землю, они нашли Чингис-кана пораженным [насмерть] ударом грома.

Кроме того, тартары сообщили нашим братьям, что они побывали в земле неких людей, у которых были только одна нога и одна рука [и] которым никто не мог причинить вред вследствие скорости их [передвижения] и силы стрел. Ведь один [из них] натягивает лук, а другой пускает стрелу сильнее, чем любой [другой] народ. Говорят также, что своей скоростью они превосходят не только жителей других стран, но даже всех четвероногих на земле. Поэтому перед появлением наших братьев у тартар двое из уже названных людей (отец и сын), явившись ко двору императора тартар, спросили: «По какой причине вы пытаетесь беспокоить нас войнами? Разве мы не превосходим вас в метании стрел и скорости бега?» И когда самый быстрый конь был поставлен бежать с ними [наперегонки] на виду у всех, согласно ранее сказанному, они [тартары] пустили коня мчаться быстрым бегом. А эти [люди] удивительным образом начали быстро вращаться, подобно колесу, и внезапно настигли коня. Наконец, обратясь спиной к коню и тартарам, они побежали в свою землю. Тартары, увидев это, больше не захотели к ним вторгаться. А зовутся они унипедами (одноногими)»[162].