Искра

Спереди к полке крепится цепь, но она сползла и болтается. Я оглядываюсь по сторонам, будто тени наблюдают за мной, но в библиотеке тихо, слышно только гулкое биение моего сердца. Стараясь не задеть цепи и не оставить на пыли следов, я вытаскиваю небольшую книгу. И стоит мне взять ее в руки, как пальцы начинает покалывать.

Обложка, едва длиннее моей ладони, сделана из бузины, с тонким покрытием из красной кожи, обшивающей переплет сверху, а скрепляет ее толстая нить, протянутая через ветхие страницы.

Мгновение я просто смотрю на книгу удивленно. Я никогда за всю свою жизнь в Орее не видела ни одной книги про фейри. Насколько мне известно, каждое произведение про фейри или от фейри было уничтожено после войны. Фейри упоминаются только в исторических книгах, но описываются великими предателями и кровожадными убийцами.

Эта книга запрещена. Ее надлежало сжечь много столетий назад, и все же она здесь, засунута между ветхими историческими книгами и свитками на пыльной, оцепленной полке.

Посмотрев влево-вправо и убедившись, что никто не видит, я засовываю книгу под пальто и прячу ее во внутреннем кармашке на груди. Снова встаю, и сердце стучит, как громкие шаги.

Погодите. Нет. Это и есть шаги.

Проклятие.

Я бросаюсь направо и резко сворачиваю в сторону, прижавшись спиной к полке. Спустя секунду в соседнем проходе кто-то медленно шаркает.

Нужно уходить.

Подхватив юбки обеими руками, я полностью задираю подол, а ленты извиваются под пальто. Я так взволнована, что даже не дышу, но пробираюсь мимо полок на цыпочках и съеживаюсь всякий раз, когда туфли слишком громко скрипят по каменному полу.

Я не могу вернуться туда, откуда пришла, ведь этот человек слишком близко. Потому стараюсь оторваться от него, проходя через сокровенную комнату.

Увидев впереди больше света, я устремляюсь туда в надежде, что выйду к другому выходу. Я срезаю путь между полками и, оказавшись на другой стороне, вижу столы с книгами и свитками и горящие фонари. Но взгляд на них не задерживается и скользит на дверь впереди.

Хвала Богам.

Я бросаюсь туда, вот только в спешке не замечаю сгорбившуюся фигуру, сидящую за одним из этих столов с пером в руке. Он резко вскидывает голову, когда я прохожу мимо него, и от неожиданности я подскакиваю.

– Вот черт, – испуганно бранюсь я. – Простите.

Облаченный в мантию старик в мгновение ока вскакивает на ноги, и его стул скрипит по полу.

– Кто вас сюда впустил? Вам запрещено здесь находиться! – возмущается он.

– Простите, – повторяю я и, подняв перед собой руки, пячусь назад. – Я, э-э-э… хотела запросить разрешение на посещение библиотеки, – неубедительно оправдываюсь я.

Мужчина, прищурив глубоко посаженные глаза, оглядывает меня с очевидным презрением.

– Я знаю, кто вы.

– Верно, – говорю я, меня не очень манит слушать, как восьмидесятилетний мужчина называет меня позолоченной шлюхой. – Так… как насчет разрешения?

– Нет.

Я удивленно на него смотрю. Ну, не этого я ожидала.

– Нет? – спрашиваю я.

– Запрашивать доступ дозволено только титулованным лицам, – сообщает он голосом таким же жестким, как и его волосы цвета соломы. – Остальным в королевскую библиотеку нельзя. Раз уж вы не являетесь титулованной особой или членом королевской семьи, то вход вам запрещен.

– Но…

– Здесь хранятся свитки, датируемые смутным временем. Книги, написанные первыми правителями. Я лично переписывал рассказ о святом Бозефе во время Маковой чумы, – продолжает он, важно выпятив грудь. – Возможно, мои слова вас поразят, но, несмотря на ваше прозвище, эта библиотека более драгоценная, чем вы, – язвительно говорит старик. – Потому прошу избавить меня от вашего присутствия и не вздумать снова сюда заходить, потому что вам тут не рады. Возвращайтесь в гарем, где вам самое место.

Остолбенев, я смотрю на него. Никогда не представляла, что писарь может заставить меня почувствовать себя такой же ничтожной и недостойной, как горстка пыли.

Он опускает взгляд на мое пальто, и кровь мигом отливает от моего лица. Украденная книга в кармане теперь кажется тяжелее и прижимается к моему сердцу.

Хорошо ли просматриваются ее очертания? Я не осмеливаюсь опустить взгляд, но когда мужчина поднимает руку и показывает на меня испачканным чернилами пальцем, сердце ухает прямо в пятки. Мне даже стоять в библиотеке запрещено. Что со мной станется за попытку украсть запретную книгу?

– Мне позвать стражу, чтобы она вас вывела?

Спустя какое-то время я понимаю, что он не кричит «воровка» и не требует, чтобы я вывернула карманы.

– Я… что?

Он смещает палец и показывает на дверь за моей спиной.

– Вы оглохли? Я сказал: мне позвать стражу, или вы уберетесь самостоятельно?

– Нет, нет, я уйду, – запальчиво отвечаю я.

Я разворачиваюсь, чтобы убраться отсюда как можно быстрее, и резко распахиваю тяжелую дверь. Как только зазор между ней и рамой становится достаточно большим, выскакиваю из библиотеки. Дверь со стуком захлопывается, и я прислоняюсь к ней спиной, прижав руку к груди, чтобы успокоить свое несущееся вскачь сердце.