Искра

Когда мне наконец-то удается взглянуть ему в лицо, я понимаю, что подошла к нему на два шага ближе, словно от силы притяжения, нужды сократить между нами расстояние.

– Я бы к тебе прикоснулась, если бы ты не превратился тотчас в твердое золото, – признаюсь я.

– Одна часть моего тела точно уже очень твердая, – с озорной улыбкой отвечает он.

Я вспыхиваю, а Слейд начинает расхаживать передо мной, как дикий зверь, дожидающийся, когда падут оковы времени. Он скидывает обувь, и горящая желанием сила, которую он сейчас исторгает, смешивается с неистовством бурлящей магии, и тело у меня покалывает от возбуждения.

Слейд опускает руки на пуговицу брюк, а я наблюдаю за ним, не смея оторвать взгляда. Но вместо того, чтобы расстегнуть ее и продемонстрировать мне свое тело полностью, Слейд замирает, и я в самом деле издаю стон. Громкий.

Слейд посмеивается, ведя себя так же шаловливо, как прежде вела себя я.

– Не терпится, Золотая пташка? – спрашивает он, явно довольный собой.

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова замирают на языке, потому что я тут же чувствую это.

От красноречивого покалывания, пробежавшего по оголенной коже, мурашки разлетаются как брошенные игральные кости. Я смотрю на стеклянную дверь, за которой меркнущий сумрачный свет делает последний выдох дня.

Я наконец-то снимаю перчатки, и они тяжело падают на пол, и это громче любого колокольного звона. Тут же тянусь назад и касаюсь стены, а Слейд замирает, увидев, как я трогаю ее обнаженной рукой… и золото не появляется.

– Слава, на хрен, богам. – Пятью размашистыми шагами он сокращает между нами расстояние. И внезапно оказывается рядом, хватает меня за талию, слившись со мной твердыми губами, и мы наконец-то набрасываемся друг на друга.

Глава 31

Слейд

Аурен приникает ко мне с тем же безрассудством, что и я к ней.

Сдерживать себя бесполезно. Больше ни за что. Остатки моей воли исчезают вместе с заходящим солнцем, с порванными узами дневного света и ни мгновением раньше.

Я иду вперед, отчего Аурен приходится пятиться назад, прижимаю ее к стене, а потом с жадностью набрасываюсь на ее рот, пробуя на вкус так, как хотел с самой первой минуты, как увидел в своей комнате. Наклонив ее голову и крепко держа за подбородок, я заставляю ее приоткрыть губы, и слизываю языком ее пьянящий вкус.

Это не поцелуй. Это потребность, и Аурен чудесным образом принимает мои условия. Как же долго я ждал этого мгновения. Ждал ее, так что, надеюсь, Аурен с уверенностью связала себя обещанием, потому что я тот еще ублюдок и запросто могу заставить ее это сделать.

Все, что мне было по силам, – это прилипнуть задницей к стулу и не усадить Аурен себе на колени. Потребовалась вся моя выдержка, чтобы не притронуться к ней, когда она прислонилась к стене и подвергала меня мукам, дразня частичным оголением подобно богине, испытывающей мою решимость.

Будь проклят этот дар золотого прикосновения.

Аурен отрывается от меня, чтобы перевести дух, но я снова тянусь к ее губам, не желая заканчивать. Этого и близко нет. Подумать только, а ведь завтра я намеревался уехать!

– Мне нужно отдышаться, – говорит она и, снова отстранившись, шумно дышит мне в шею.

– Ты вроде и сейчас дышишь. – Я высовываю язык и провожу им по ее блестящей шее, с восхищением отметив, как задрожала Аурен.

Ласково обхватив рукой ее щеку, я погружаю пальцы в длинные пряди, ниспадающие ей на спину. Запрокинув ее голову, кусаю губы Аурен, и она открывает рот шире. Когда я опускаю руку и обхватываю ее ногу, закинув себе на бедро, чтобы встать еще ближе, она размякает в моих объятиях. Аурен – податливое желание, облаченное в обольстительную грацию.

Я прижимаюсь к ней, и маленькая нимфа вращает бедрами, отчего у меня вырывается гортанный стон, когда ее тепло окутывает мой каменный член. Я опускаю руки и, обхватив ее талию, пригвождаю к стене.

– Шалунья. Сейчас веду я.

В ее глазах вспыхивает раздражение, но желание сбавляет гнев, который она, возможно, пыталась продемонстрировать. Ее ленты обвиваются вокруг моего торса, словно с помощью них она хочет притянуть меня к себе.

– Я и без того долго ждала, – говорит она осипшим голосом, а ее золотая аура вспыхивает вокруг нее так, словно Аурен – мое личное солнце.

– Я ждал дольше, – возражаю я.

Не просто ждал – я планировал ее отпустить. Не верится, что она здесь, теплая и согласная, и выбрала меня.

Я без предупреждения поднимаю ее, потому как ждать больше не в силах. Аурен приняла решение, и я получил необходимое мне заверение.

От удивления она вскрикивает, когда я поднимаю ее на руках, но моментально обхватывает ногами мою талию. Аурен на ощупь так совершенна, что я задумываюсь, а не взять ли ее в этой позе.

В следующий раз.

А пока я хочу боготворить ее тело на мягком матраце, как Аурен того достойна. Хочу выжать каждую каплю удовольствия. Я кладу ее на кровать, чтобы…

Бах!

Снова издав пронзительный крик, Аурен отлетает налево к изголовью кровати и, наверное, упала бы прямо на расколовшийся каркас кровати, если бы я не успел прижать ее своим телом.