Искра для соломенной вдовы

– О, Йес. Отшен хоуроушая йолошка. Мы наряжал ее вместе с май фриенд. – Ту часть фразы, из которой следовало, что я эту отшен хоуроушую йолошку хочу забрать, он со свойственным американцам цинизмом и следуя двойным стандартам, понимать отказался. На совсем исчезающем русском пожелал мне счастья и на этом беседу оборвал. И не поручусь, что все это он проделал трезвым. В общем, проблему пришлось решать по-другому. На негнущихся ногах снова выпираться в пургу и тащить домой облезлое зеленое чудовище, изначально бывшее отростком сосны, но по нелепости, продаваемое за копейки в качестве любимицы детворы – елочки. У нее были хлесткие ветки с жесткими иголками, колючий жирный ствол. И при этом она выглядела ужасно лысой и кособокой. Все-таки есть резон в искусственном товаре, он однозначно красивее. Впрочем, один плюс все-таки был. В нашем съемном домике вдруг все запахло сосной. Не самый плохой аромат, на самом деле. Что же касается игрушек, то я наотрез отказалась тратить драгоценные деньги на дорогущие шары и висюльки. Мы пошли радикальнее. Накупили около двух кило разнообразных, преимущественно все же шоколадных, конфет, и все их навесили на сосну, привязав нитками. Сверху навалили ваты и залакировали все дешевым, но красивым дождиком. Процедуру закончили часа так в два ночи, причем мама и Анютка отвалились раньше, но отряд, то есть мы с Шуряком, не заметил потери бойцов. А чего плохого, если мы под это дело так наелись конфет, что от избытка сладкого в организме стали добрыми и на все согласными. Утром, которое у нас началось около часу, да и то только стараниями маменьки, я заступила на кулинарную вахту. Все-таки как хорошо иметь одиннадцатилетнюю дочь. Всегда можно сказать:

– Шурик, почисть картошку, я порежу.

– Шур, яйца поставь варить.

– Киса, там Анька орет. Как ты думаешь, по какому вопросу?

– По вопросу еды. Все-таки уже четыре часа, а она еще не завтракала.

– Но ты уже большая девочка, придумай, чем заткнуть любимую сестру. – Шурик шла с парой вареных картофелин и яйцом, и в квартире наступала блаженная тишина. Пока я не начинала снова орать:

– Шуренок, порежь укроп.

– У меня руки грязные, потри свеклу.

– Шур, ты не видела сыр?

– Нет!

– Найди!

– Не знаю где.

– Ты же большая девочка, найдешь, – и она находила. И она приходила, и она резала. Вот какая зайка. А это многого стоит. Пусть даже этот козлина меня бросил, зато каких детей он, как дурак, оставил мне. За них и кредит можно выплатить. Не переплатишь, это точно. В общем, поскольку у меня такие хорошие дети, такая хорошая мама, и такая интересная жизнь, чем дальше, тем интереснее, я решила в этом году искупить все промахи прошлого. Все-таки не хочу, чтобы мои дети помнили только то, что мать может напиваться до состояния доползания до туалета. Пусть знают, что я еще и очень любящая мать и отличный кулинар.

– Мам, куда столько еды? – вопрошала измученная Шурик.

– Но у нас же праздник.

– Тебе нельзя столько есть даже на праздник. Станешь похожа на корову.

– Спасибо тебе, дитя. А я хотела порадовать тебя.

– Спасибо, конечно, но это не очень хорошо – радовать меня моими руками. – Она была права, часам к десяти мы с нею валились с ног. Гостей не ожидалось, поэтому мы не стали натягивать вечерние платья и штукатурить лица. Честно отсидев до двух часов ночи, не имея сил даже напиться, так как все наелись до состояния полного заполнения свободного пространства, мы попадали в кровати. И когда проснулись, в доме было еще очень много еды и бухла, и второго, и третьего числа. Так что Новый Год однозначно удался. Есть поверье, что как ты Новый Год встретишь, так его и проведешь. Судя по всему, мне в этот год предстоит поправиться килограмм на пятьдесят. Похоже, я только и буду, что есть да пить. Ну и пусть. Тоже неплохо.

Глава 2

Подтверждающая, что добро всегда побеждает. По-крайней мере, оплачивается