Искра дракона

— Да, дорогая, но это ведь останется нашей маленькой тайной, — рассмеялся он, бросил камень на стол и притянул ее к себе, чтобы в следующий момент впиться в губы грубо, жадно, жестоко терзая их. — Моя сладкая принцесса. Как же давно я этого желал. Ты в моей власти. И я могу сделать с тобой все, что захочу. И знаешь, что я хочу? Увидеть, как ты становишься на колени и ублажаешь меня своим чудесным и таким лживым ротиком. Ты ведь делала это раньше? Нет? Какое счастье. Значит, в этом ты все еще девственница?

— Ты… Урод. Я никогда не встану перед тобой на колени, — отшатнувшись, выкрикнула принцесса, но в голосе ее они оба услышали нотки паники и испуга. Его это позабавило, ее заставило дрожать от гнева и бессилия.

— Встанешь, моя принцесса. Встанешь. И сделаешь мне приятно.

Он снова воспользовался камнем. Ему достаточно было просто взять его в руки, чтобы ноги ослабели, и Сэм упала на деревянный пол. Смотреть на него было тошно и противно, особенно когда он осуществил угрозу, расстегнул и чуть приспустил штаны.

— Начинай, моя принцесса. Я жду. И будь нежной.

Ее затрясло. Она пыталась управлять телом, сбросить с себя это жуткое подчинение, но ничего не получалось. Он слишком крепко держал ее волю. Руки, сжатые в кулаки сами собой разжались и потянулись туда, к его давно возбужденной плоти. А когда пальцы коснулись ее, Сэм отвернулась, чтобы только не видеть, не чувствовать. И как же ей хотелось, чтобы ее стошнило, желательно на его штаны. Тогда его бы тоже перекосило от отвращения. Но, увы, желудок оказался значительно крепче ее.

— Нет, — зло вскрикнул он и снова схватил ее за подбородок. — Ты будешь смотреть. И трогать не руками, а губами. Я приказываю тебе.

Слезы брызнули из глаз, когда она наклонилась. Бессилие, страх, воспоминания о пережитом когда-то насилии и гнев, неистовый, неконтролируемый, что спасал ее всегда в минуты боли и отчаяния. Все сплелось в один большой, страшный клубок, эмоции били через край, отвращение, ненависть, брезгливость. И вдруг, все это стало не важно. Он, вся эта ситуация, пересуды, страх перед разоблачением. Все. Она поняла, что он был на грани, вот только не учел, что сам ее тоже к грани подвел. Потому она гордо вскинула голову, усмехнулась самой брезгливой улыбкой, на какую была способна и со свойственным ей высокомерием произнесла:

— Как ты жалок. Чтобы получить девушку, тебе приходится ее заставлять.

Удар был неожиданным. Она упала, но тут же вскинула голову и рассмеялась жестко, смело, как всегда умела.

— Жалкий пес. Мне приходилось кусать губы, кривиться от отвращения, терпеть твои слюнявые поцелуи и стонать в нужных местах. Ты не способен удовлетворить даже себя самого. Пустой, никчемный ублюдок. И хозяйство у тебя маленькое и тощее, как ветка.

— Тварь, — зашипел полный ярости мужчина и бросился на нее. Второй удар она едва почувствовала, а когда он начал всерьез ее душить, Самира даже не испугалась. Она смеялась, а затем укусила его за руку. Тот взвизгнул и отпрянул. Этого было достаточно, чтобы принцесса поднялась и бросилась к двери. Но не успела. Мерзавец, разгадав ее маневр, кинулся наперерез. Схватил за волосы, ударил спиной о стену, и совершенно утратив всяческий контроль над разумом, сжал руками ее шею. Он позабыл о камне, о том, что она ему говорила, он хотел только одного — наказать и уничтожить ее, стереть эту улыбку превосходства с ее лица.

Самира задыхалась. Судорожно хватала ртом воздух, цеплялась за его руки, царапала их ногтями, пока не осознала, что он всерьез ее убивает. Его глаза… в них царило безумие и ненависть. Он бы не остановился. Уничтожил бы ее. И тогда, на грани потери сознания, Самира ощутила стремительное приближение очередного болезненного приступа. Хотела бы усмехнуться от иронии, что даже на пороге смерти ее мерзкий дар не желал ее отпускать, но и остановить ничего уже не могла. Ее тело снова выгнулось дугой, раскрывая душу чужим эмоциям, они ворвались внутрь, вызывая невольный хриплый крик. Прошли сквозь нее, каждое чувство, горести и надежды, печали и страхи, бесконечный клубок чужих трагедий, страхов и радостей, в котором заблудились, потонули ее собственные чувства.

Наверное, она потеряла сознание. Надолго ли? Самира не знала. Но очнулась она там же — в пустой заброшенной и забытой всеми библиотеке на полу, а рядом лежал он.

Принцесса вздрогнула, увидев его пустые, мертвые глаза. Через секунду испуганно отпрянула, отодвинулась к двери, закашлялась, и ее вырвало на пол. Это немного помогло, прояснило мысли, заставило лихорадочно размышлять о случившемся.

Что произошло? С ней, с ним? На его теле не было следов крови, разве что руки были расцарапаны ею же. Но больше ничего. Казалось, он просто в обмороке, без сознания, как недавно была она. Если бы не его страшные глаза, отчего-то красные. Она не понимала, отчего, пока не присмотрелась чуть лучше и не заметила, что все сосуды в его глазах полопались.