Искра дракона

— Да, она изменила папе. С кем — не знаю и знать не хочу. Достаточно того, что тот… он разбил ей сердце, разрушил семью и заставил моего отца меня возненавидеть.

— Да уж, о ненависти я знаю не понаслышке, — ответила я, не пытаясь найти слова утешения. Касс они не нужны. Она не примет их, гордость не позволит. А я не хочу с ней ссориться из-за глупого сочувствия. Мы ведь с ней похожи. — Мой дед тоже не принял, что моя мама — дэйва спуталась с полукровкой и сбежала с ним из дома. Что родила меня. А когда твой дед становится твоим опекуном, и весь Дом Агеэра тебя не выносит, считая жалким отродьем с испорченной кровью, бывает нелегко.

— Мне очень жаль, — с сочувствием проговорила Касс, очевидно приняв мои слова, слишком близко к сердцу.

— А мне нет, — радостно проговорила я в ответ. — Лучше уж открытое пренебрежение, чем притворная любовь, когда в глаза улыбаются и лебезят, а за спиной смеются и злословят. Это меня закалило. Мы с Теей в свое время чего только не наслушались. Она ведь тоже из нашего клуба незаконнорожденных.

— С тобой так легко, — неожиданно призналась Касс. — Ты такая сильная.

— Вовсе нет. Раньше знаешь, как я плакала, когда какой-нибудь злопыхатель шипел что-то обидное мне в спину, когда дед, вместо того, чтобы пожалеть, говорил: А разве это не правда?

— Он так говорил? — ахнула Касс.

— Он и не такое говорил.

— И что же случилось? Как ты перестала воспринимать?

— Нашелся друг, который мне объяснил, что у каждого есть свои грязные секреты. Не происхождение, так увлечения, дурные поступки, да просто злобная душонка. И если все время обращать на это внимание, то никакого здоровья и сил не хватит. Просто в такие моменты нужно улыбаться и представлять — а что же скрывает твой злопыхатель за язвительными словами? Какую грязь прячет он? И я часто мысленно говорю: да, я полукровка, а ты меч в руках держать не умеешь, один раз ударишь и захнычешь, как девчонка. Дэйвы хоть и маги, но они такие слабаки.

— А если речь о полукровке?

— Ну, у него может быть проблема с магией или другой недостаток. Например, он беден или родители из младшего Дома, или предки из слуг, глаз косит, рост маленький или просто он, или она такая гнилая сволочь, что никогда не узнает, что такое настоящая дружба и любовь.

— То есть, нужно просто найти его слабое место и бить по нему?

— Я делаю это мысленно. Не представляешь, как действует на злопыхателя твоя спокойная улыбка, тогда как он жаждет слез. Никому не давай загнать себя на задворки жизни. Это их место, не твое.

— И не твое.

— Мы — полукровки никогда не должны сдаваться. Даже если все вокруг этого хотят.

* * *

После завтрака Касс заметно повеселела и из столовой вышла уже совсем с другим настроением. А я все думала об Экхаре. Мы с ним накануне не очень хорошо поговорили. Да и разговором эту встречу назвать сложно.

Вчера, когда я от зверь-повелительницы сбежала, и когда лорд Пембертон меня отыскал, само собой, в комнату я возвращаться не желала, как и идти еще куда-то, например, к ректору или леди Иоле — близкими друзьями моих нежданно-негаданно объявившихся родителей.

Четыре дня уже прошло, как я знаю об этом, а смириться не могу. Да и как смириться, когда то, что было для тебя незыблемо всю жизнь, вдруг стало ложью, а правда слишком неправильна и неприглядна, чтобы ее принять.

Мой отец — Солнечный король, моя мать — Солнечная королева, а я сама украденная много лет назад Солнечная принцесса. И самое мерзкое, что все об этом знали: Самира, занявшая мое место, король, играющий в какие-то свои игры, Инар, принц Дэйтон, ректор и, боги знают, кто еще. Одна я двенадцать лет прожила с тираном-дедом, считая себя никому не нужной сиротой.

А может так и есть? Может, я была им не нужна? Да, король вещал там что-то о договоре с Матерью, о предупреждениях и пророчествах, но я ему не верю. Я теперь никому не верю, только Тее, Касс и Самире, которая хоть и редкостная дрянь, но кинжала за спиной держать не станет. Она в открытую его воткнет, если понадобится. За это я ее и люблю — за правду.

Так вот, вчера, пребывая в легком шоке от встречи с мамой Инара, я попросила лорда Пембертона сопроводить меня в мужское крыло к моему жениху, справедливо полагая, что он уж точно меня не съест. Так… слегка поглодает, но это можно пережить, а вот его праведный гнев переживался с трудом.

Женишок пребывал в тихом бешенстве от того, что мы его кинули здесь, тогда как сами бросились спасать принца Дэйтона от пиратов и всяких психов. Подозреваю, что он и сам был бы не прочь поучаствовать в миссии спасения. Уж слишком рьяно он обзывал меня пустоголовой идиоткой, рискующей направо и налево своей жизнью.

— Да ладно тебе, — фыркнула я, когда он не на шутку разошелся. — Зато жениться не придется.