Искра, погружайся! Под провокатором

Правящие даже не придали значения её бестактности. Наконец она оставила меня в покое, и я моментально отскочила от неё подальше, хотела, как раньше, спрятаться от всех за папиной спиной, но «как раньше», больше не было и не будет. Я отошла на дистанцию, от всех.

– Николас…, вдруг с девочкой что-то произошло бы! Что было бы тогда? Я в ужасе от того, что она говорила на интервью! Питалась чем попало, режим – какой попало! Это так ты за ней присматривал?!

– Успокойся Фрида. Главное, что сейчас она цела и невредима. Мы её обследовали сразу по приезду, у неё прекрасные показатели здоровья, нет смысла переживать за что-либо!

Фриде был уже 131 год. Она была невыносимой женщиной. Катастрофически невыносимой.

– Посмотрим, Николас, не приведи случай…, если что-то не так! Ты знаешь, что будет потом!

Я уставилась на отца, впервые в жизни, видела, чтоб с ним кто-то так разговаривал.

– Фрида, твои угрозы ни к чему. Сбавь свой пыл. Все будет прекрасно, мы работаем точно по дневнику, без каких-либо отклонений. Это был форс мажор, но мы его разрешили.

– Раббинович, я думаю, не стоит драматизировать, мы все рады, что девочка цела.

Наверное, впервые за всю свою жизнь, я не промолчала.

– Все понимаю, но никого не смущает, что я всё слышу? Вы разговариваете обо мне, смею заметить.

Четверка уставилась на меня.

Фрида выпучила глаза на моего отца.

– Чистая и невинная, как слеза, они говорили! – она с прищуром посмотрела на меня, будто сканируя. – Что с тобой сотворили эти чудовища?! Моя милая, красивая девочка. Ещё и исхудала как!

– Ничего со мной не сотворили, – я раздраженно посмотрела на отца. – Папа, отвези меня домой, я очень устала.

Фрида положила руку на моё плечо, на что я отпрыгнула от неожиданности.

– Не смотри так милая, – женщина мягко, успокаивающе погладила меня. – До своего дня рождения, ты останешься у меня.

Я уставилась на женщину, будто впервые вижу.

– Простите, я не совсем понимаю вас, – я встревоженно посмотрела на отца, на что он лишь медленно покачал головой. – Извините, конечно, это очень любезно с вашей стороны, но я вынуждена вам отказать. Я очень устала и хочу…

– Вот именно что, моя красивая Мелания, сейчас мой водитель заберёт нас домой. Твой отец сам предложил это, сказал, что ты многое перенесла после … случившегося с тобой кошмара. У меня есть внучки, твои ровесницы, ты сможешь подружиться с ними, расслабишься, развлечёшься.

– Я хочу домой…

– А-ну живо, марш в машину! – не выдержав, рявкнула на меня женщина, и резко потянула за собой.

Отец лишь сложив руки на груди, кивнул и ушёл о чём то разговаривать с Ким Мен Хо, не обращая на меня внимания. Я поджала губы, и обречённо глянув в его сторону, нехотя зашагала за Фридой Раббинович.

Глава 17. Гены памяти

КЛАУД ДЮБОН

– Впервые такое вижу, – сказала Камилла, с любопытством изучая глазами лабораторные панели.

– Я, признаюсь, тоже, – ответила Асдис при этом, интенсивно накручивая кончики волос на свой палец.

– Но…, как такое возможно…?

– Полагаю, это работа биопрограммистов. У Провиданс есть огромный штаб биопрогеров, их еще называют ментальные программисты, слышали когда-нибудь о таких?

– Неа… – без энтузиазма протянул Маркус.

Асдис закатила глаза:

– Ну, скажем, это мои коллеги. Вам, с вашими технологиями, ещё далеко до такого, но вот Провиданс… на наглядном примере показала, что ей такое очень даже под силу. Признаюсь, даже я впечатлена.

Камилла наклонила голову и, прищурившись, спросила девушку:

– А вы, стесняюсь спросить, сами кто?

– Понимаю, что тебя заинтересовала моя специфика работы… и по контексту, можно было догадаться, что я тоже ментальный программист. Лучший, хочу заметить в Гипфеле! И при этом, я понятия не имею, что сейчас передо мной! Вернее, понимаю, но лишь частично, поверхностно, а вот как это работает, и каким образом пациента закодировали…тёмный лес, – на ее лице расцвела крайне зловещая улыбка, и, потерев ладоши, она недобро протянула, – Так и чешутся руки покопаться в его мозгах.

Я посмотрел на скрюченного Джошуа, который сидел, глядя в одну точку, как будто разум его пребывал где–то совершенно в ином месте. Асдис ввела ему транквилизатор, он напрашивался на это всю дорогу, финальной точкой стал момент, когда он откусил ухо удерживающего его Гипфелевского стража.

Асдис, тем временем, вновь заговорила: