Искренне ваша грешница

- Мой друг, теперь самое трудное для меня. Началась длительная платоническая любовь.

Он читал мне Пушкина, а я все переводила на себя. Мы ходили в консерваторию и возбужденные прощались около дома. Мы ходили вечерами в Тимирязевский лес, объяснялись в любви и оставались непорочными. Много раз мы оставались вдвоем, в глазах и руках была любовь, а поцелуя все не было. Как же я желала этого поцелуя! Потому что поцелуй объяснил бы все - и его расположение ко мне, и мою тягу к нему. Но не было поцелуя, а были сладкая мука томления и мечты. Фантазии не давали мне покоя, сон не шел. Я не могу сказать, что я любила, скорее, сходила с ума от непризнания моих женских достоинств.

Мне страстно хотелось узнать его в постели, так как он любил и умел рассказывать о женщинах. Он делал это вкусно, смачно, так, что становилось завидно и возникало чувство ревности к тем женщинам, которые побывали в его руках. Он поселился в моей душе, как у себя дома.

Однажды он пригласил меня в свой родной город. Я ехала как в Мекку - свое первое паломничество я совершала к нему. Как я волновалась, спускаясь по трапу самолета!

В Москве он изображал из себя непьющего человека, и алкоголь был исключен из наших отношений, поэтому и не мог быть моим помощником в амурных делах. Не помог даже в тот злополучный вечер в Москве, когда мы были вдвоем у меня дома, горели свечи и отражались огоньки в его глазах. И звучала прекрасная музыка "Болеро" Равеля. Ритм завораживал и возбуждал, и мелодия очень сексуальна. Мы танцевали, крепко сцепившись руками, не отрывая друг от друга страстного взгляда... "Ну! Ну! - мысленно приказывала я ему. - Неужели непонятно, что мое желание достигло апогея!"

"Сейчас мы бросимся на постель. Он разденет меня, я раздену его. И мы... " - размечталась я.

И вдруг:

- Ну ладно, я пойду, а то общежитие закроют. Пока! - И он выскользнул в дверь, не попрощавшись.

Ну что я могла поделать? Конечно - импо! Импотент несчастный! Если уж такая музыка не помогла, значит, все безнадежно. И я решила отступить. Бывает и такое в жизни.

Вдруг приглашение приехать: "соскучился", "приезжайте", "хочу видеть"...

И вот мы сидим в компании его друга и пьем... нет, даже не водку, а спирт. И он пьет. И становится вдруг необыкновенно нежным, раскованным.

- Вперед, - говорит он, - едем ко мне, чтобы нам никто не мешал. Я хочу тебя! Хочу тебя, понимаешь? - вдруг перешел он на "ты".

- Нет! - вдруг останавливаю его я.

- Но почему? Разве ты этого не хотела всегда? - удивился он.

- Я боюсь секса. Я боюсь его и зависимости от него. Кто-то из нас будет обязательно зависим.

- Объясни! - попросил он.

- Знаешь, если ты окажешься сильным мужчиной, то в зависимость от тебя попадаю я, буду бегать за тобой, как собачка. А если слабым, то ты становишься зависимым от меня.

- Мой друг, мне тогда казалось это очень оригинальным моим открытием...

- Я согласен быть слабым, только поехали ко мне.

И мы укатили, пьяные и от любви, и от спирта.

Вид его жилища поверг меня в уныние: посреди пустой комнаты стояла одинокая железная кровать для одного человека. Он быстро разделся, походил передо мной голый, улегся, сложил руки на груди:

- Чего ты не раздеваешься? Ложись! - и он указал на крохотный остаток места.

- Спа-си-бо ! - процедила я. - Я не привыкла сама раздеваться. И вообще! Я не лягу! Я буду читать стихи!

- Ну как хочешь! - равнодушно ответил он и повернулся на бок, чтобы сладко заснуть.

Мне хотелось растормошить его, крикнуть: "Где же твои руки художника, где же твои ласки, поцелуи? Я что - дополнительное одеяло на твоей кровати? Негодяй! Алкоголик! Дрянь! "

Ночь была на дворе, деваться было некуда. И я стала читать стихи. Но сколько можно читать? Сон сморил меня, я притулилась подле него на этой железяке одетая и дрожала от холода до самого утра.

Он лежал - молодой, загорелый - и безмятежно спал. Ух, как я его ненавидела в тот момент! Ничего мне от него не надо, только бы утра дождаться и в Москву, в Москву. Все! Привет!

Утром, перескочив через меня, бодрый и веселый, он отправился на работу. А я принялась наводить порядок. Тут в дверь постучали. На пороге - красивая молодая женщина:

- Здрасьте! Скажите, вы здесь одна? А где он?

- Нет его. Он на работе.

- А я хотела его видеть, мы так давно не виделись. Знаете, я так его люблю!

- Оставайтесь. Он скоро будет. Хотите чаю?

- Хочу!

Пьем чай. Она принимает меня за домработницу и откровенно рассказывает о своем с ним знакомстве. Он появляется на пороге. Ужас вместе с изумлением на его лице. Отупел. Молчит. Боится. Не знает, что делать, она тоже. Выручаю я, поняв, что девушка пришла отдаться. И он, видно, не против. Я сказала, что меня дела ждут. И ушла.

- Вы понимаете, мой друг, на этой "охоте" я терпела поражение за поражением, и надо было как-то держать марку!

Вечером он спросил меня недоуменно:

- Что ты за женщина, не понимаю. Как ты могла так спокойно согласиться? Как?

- Просто мне вполне хватает твоей верхней половины, а нижняя пусть достается кому угодно, - съязвила я.