Искренне ваша грешница

Потом он шел в ванную, умывался, а я его ждала за столом. Как же он любил поесть - смачно, жадно, вкусно, со смыслом. И всегда высоко оценивал мои кулинарные способности. Из ничего я могла сделать весьма вкусное. Я любила кормить своих возлюбленных, но так, как он, не ел никто. Мне казалось, что он не наестся никогда, и я готовила много и вкусно. В заключение, сытый и довольный, он произносил один и тот же монолог:

- Ну скажи, на каком конвейере делают таких женщин? Готовить умеешь, любить умеешь, говорить умеешь, умная, эмоциональная, сексуальная. Не женщина - чудо!

Выйдя из-за стола, теперь уже он прихватывал меня где-нибудь на кухне или кидал на стол в комнате. И все начиналось с новой силой. Оторвавшись друг от друга, мы еле дышали. Пытались прощаться, так как время поджимало. Он спешно одевался, я не мешала ему. А когда он был совсем одет, я снова как бы невзначай принимала одну из его любимых поз. Быстрый взгляд в мою сторону:

- Ну нельзя же так! Понимаешь, я опаздываю! У меня обед всего час. Провокатор несчастный, меня с работы выгонят!

Но сделать с собой уже ничего не мог или не хотел. Опять раздевался, опять мы бросались друг к другу, и лишь после этого третьего захода он уходил, вернее сказать, убегал.

- Мой друг, теперь вы понимаете, почему я пела после таких свиданий, почему вся моя женская сущность ликовала. В теле была необыкновенная легкость. Мне было весело жить, учиться, работать, преодолевать вечные семейные материальные трудности и ждать его снова.

Когда он выезжал куда-нибудь со своим ансамблем петь, я приезжала, чтобы его послушать. Голос просто до мурашек по телу - и сам он у микрофона даже внешне напоминал Тома Джонса. А я очень красиво танцевала, он любовался мной, я гордилась им.

Иногда уезжали летом за город, в лес, чтобы и там предаваться любимому сексу. Ромашково запомнилось как маленькое ЧП.

Лес как лес, только комаров очень много, искусали нас прилично. Особенно досталось ему. И после этого целую неделю не было предложений встретиться, я уже начала волноваться и что-то придумывать. Позвонила и спросила, в чем дело.

- В Ромашкове комар укусил... в общем, туда, в самую головку, она болела, я помазал йодом, теперь еще хуже стало. Жди, когда пройдет.

Но разлука сделала только слаще нашу следующую встречу.

...Однажды он попал в больницу: что-то случилось с глазом. Он лежал уже неделю, и я, "как умная Маша", решила исполнить свой долг подруги. Набрала еды и двинулась в путь. В палате увидела его с повязкой на глазу, так стало жалко!

- Здравствуйте! - громко сказала я.

- Зачем ты пришла? - вдруг, не ответив на мое "здравствуйте", встревоженно спросил он.

- Навестить тебя, вот тут продукты, еда твоя любимая, возьми, попробуй.

- Нет, уходи, ничего мне не надо. И вообще уходи поскорее, сейчас придет она...

- Кто она? - не поняла я.

- Женщина, которую я люблю и собираюсь жениться на ней, - ответил он мне.

Я ретировалась. И пошла вниз, к лестнице. Навстречу мне поднималась красивая женщина, вся устремленная вперед. Вопросов не было - это она! Я обернулась и увидела, как она вошла в его палату. В больничном парке я нашла тихую лавочку и дала волю слезам. О чем я плакала? О любви? Но я не любила его, да и он меня тоже. Долгие годы только секс держал нас в своих крепких объятиях. Конечно, это был компромисс, но по-другому мы не могли. Однако параллельно у каждого шла своя жизнь: я жила в семье с мужем, росла дочь, я преподавала, защищала диссертацию, ездила в пионерский лагерь. Он поднимался по служебной лестнице, вечером играл и пел, мечтал купить хорошую аппаратуру и машину. Женщины, с которыми он встречался до меня, мечтали иметь от него кудрявого сыночка. И рожали. Он был примерным отцом, под праздники развозил подарки своим внебрачным детям.

Мне часто пел песню: "А в том и повинна, что рада была ты любви половинной..."

Удивительно точно - и о нас, вернее, обо мне. Я принимала эту "половину" с удовольствием, так как именно этой "половины" дома, с мужем не было. Он никогда не говорил, что любит, не просил развестись с мужем, не целовал меня. Только после наивысшего своего наслаждения, которое он получал, стоя позади меня, со смаком целовал, немного покусывая, в ягодицу, а я получала свой кайф. Несмотря на это, мы держались десять лет. И я очень привыкла и к нему, и к нашим встречам, которые были так нужны нам обоим.

И вдруг женщина. Откуда она взялась? Да еще красивая! "Что будет, что будет?" - думала я, сидя на лавочке и плача от нахлынувшего горя.

- Мой друг, вы оцениваете необычность ситуации? И, надеюсь, сочувствуете мне? Но как это часто бывает, жизнь сама все расставляет по своим местам.

Вдруг до меня донесся его голос, веселый, заливистый, с высокими верхними нотками. Голос приближался. Я оглянулась и увидела их. Счастливых! - это было видно невооруженным глазом. Он ее целовал. О, как он ее целовал! Нежно, красиво, в губы. Голова ее покоилась на его плече, его руки гладили ее волосы. Это Ее Величество Любовь! Лямур!