Искры

Аслан указал мне все заветные места, связанные с именами Айка и Бэла: холм, на котором распростерся Бэл, сраженный стрелой нашего богатыря, место это и поныне зовется «Могильником». Так прозвал его Айк, потому что здесь пало много храбрецов из рати Бэла, и места боев стали их могилой. Аслан указал мне место, где впервые повстречались два великана. Местность эта прозвана «Айк» и сохранилась в памяти народа в искаженном виде «Хек». Он показал мне издали местность Аствацашен[110] — первое село, основанное Айком; оно существует и в наши дни и сохранило прежнее название. Жители Аствацашена всегда с гордостью вспоминают, что их село зовется именем нашего прародителя, богатыря Айка, вступавшего в борьбу с богами и почитаемого народом, как бог. Недалеко от названного села находилась и крепость, куда мы держали путь.

Наконец, мы доехали до желанного места.

Около села Аствацашен, на восточной стороне, посреди обширного поля высится остроконечная гора, грозно господствующая над окружающей равниной. На ее вершине сохранились обломки величественных сооружений наших предков-великанов, известные в народе под названием «крепость Айк».

— А как называется гора? — спросил я Аслана.

— По-турецки: Боз-даг, то-есть Серая гора, — ответил он.

Завладев нашей страной, турки постарались уничтожить, изгладить из памяти все заветные и священные для армян места, сделать чуждым народу все национальное, что свойственно ему. Они изменили названия наших гор, наших рек, наших долин и деревень. Страну, считавшуюся исторической колыбелью нашего народа и заселенную по сие время армянами, они прозвали «Курдистан».

— А старинное название горы какое?

— К сожалению, не знаю. В книгах не приходилось встречать, а народ не помнит.

Продолжать путь в гору на лошадях было невозможно. Мы спешились. Проводники остались при лошадях, а мы с Асланом стали подыматься по тропинке, совершенно стертой временем. Мы карабкались по ужасающим скалам, отвесным утесам, пробирались по узким ущельям и зарослям кустарников, которые попадались нам по дороге. Но я не чувствовал трудностей пути, благодаря великому вожделению увидеть заветную твердыню, где жил и где боролся с могучими титанами наш прародитель, защищая свою семью из трехсот душ. Эти триста душ составляли тогда весь армянский народ, с этими тремястами он овладел всем Айастаном[111]. От вековых катастроф и разрушений сохранилось еще многое, что носит следы великих дел наших титанов: искусственные пещеры, пропадавшие в глубине горы и служившие некогда потаенными путями сообщения, выдолбленные в скалах водохранилища, куда по трубам стекала дождевая вода и хранилась на случай осады, так как на горе не существовало родников, всякие кладовые, где хранились запасы и оружие. Остроконечная гора, казавшаяся снизу лезвием ножа, превращалась на вершине в плато. Здесь виднелись следы многочисленных мест пребывания людей, находивших убежище во время грозившей опасности. На самой вершине возвышалась цитадель крепости. Стены, башни и другие укрепления в свое время были настолько грандиозны, что свалившиеся оттуда глыбы ныне грудами покрывают огромное пространство до самого подножия горы. Лишь следы искусного молота и циркуля, да стойкий известковый цемент отличали громадные камни от окружающих скал. Только руки гигантов в состоянии были нагромоздить такие глыбы одна на другую и воздвигнуть горные пирамиды. Аслан, поднявшись на обломки исполинских руин, с особенным воодушевлением обозревал окрестности, обширную даль: проницательным взглядом своим будто измерял необъятное пространство зеленеющих долин вплоть до далеких гор, до голубого моря…

Глава 22.

ПРОРИЦАТЕЛЬ

Спустившись с крепости, Аслан сел на лошадь и, не сказав ни слова, направился в южную часть ущелья Айоц-Дзор к горам Рштуни. Проводники, зная, по-видимому, куда он едет, повернули коней в ту же сторону. Я последовал за ними. Долго мы ехали молча. Каждый из нас был погружен в свои думы, подавленный впечатлениями, произведенными на нас разрушенной крепостью.

Был нестерпимо душный день, когда раскаленные горы и камни пышут огнем и ты чувствуешь себя, словно в печи. Пот льет с тебя, оставляя на лице густую соляную кору, губы трескаются, глаза горят. Подобно мелкой, едва заметной пыли, миллионы насекомых кружатся над головами путников. Вместе с воздухом проникают они в нос и рот, лезут в глаза, заполняют уши своей неугомонной музыкой. Нет возможности избавиться от их укусов! Все обнаженные места на теле — лицо, шея, руки — как бы исколоты тоненькими иголочками. Ужаленные места воспаляются, горят. Они сосут твою кровь и взамен вливают в тебя яд. Очевидно, такова судьба этой страны: высосать все ее соки, насытиться и взамен оставить ей лишь отраву…