Искры и тени

Ланс Шамин начал свой трудный путь сквозь чужое сознание. Не произнося ни слова, он пробирался сквозь дебри неоформившихся эмоций. Такие бывают у детей и очень неуверенных в себе людей. Неразвитые, робкие, они тем не менее оказались податливыми и мягкими. И Ланс выуживал из собственной памяти самые светлые моменты, транслировал «собеседнику» переживания. Смотри, так выглядит радость, а так нежность, так – надежда…

Плененное существо с готовностью училось, напитывалось позитивом. Наконец Ланс посчитал, что контакт установлен, и задал первый вопрос. Он аккуратно восстанавливал цепь событий: отчего Злат сбежал отсюда, отчего гнался за похитителями родителей Роксаны, что видел у башни. Потом юноша нырнул в прошлое химеры, больше ради собственного любопытства, попытался выяснить, как Злат осознал себя.

– Ты помнишь жизнь того пилигрима? – спросил Шамин у пленника.

– Вспышками, – сознался тот. – Он совсем мало был во мне.

Ланс поднялся с пола, щурясь от желтоватого света лампы, помахал камере, просясь выйти на свободу.

– Снимите цепи и накормите его, – первым делом попросил молодой человек.

В его груди поднималась злость. Собирая воедино всю цепочку событий, он все отчетливей видел виновника. Он желал понаблюдать за ним, чтобы потом помешать в полной мере воплотить в жизнь подлые замыслы, но не сдержался.

Едва вышли из здания, метнулся к Роберту, схватил за ворот куртки, встряхнул.

– Это ведь ты похитил родителей Роксаны? Ты мог в любой миг найти их с помощью химер! К чему ты стремишься?

Роберт обмяк в его руках и расхохотался. Искренне, до слез. Но Ланс не спешил разделять его веселья. В груди клокотало и жгло. Не об этом ли в Москве предупреждал его Павел? Червячок сомнения вырос в упитанного удава.

– Ты двуличен, док. – Ланс выпустил профессора, отступил на шаг. – Ты способен на подлости ради собственной выгоды!

Ника подтолкнула девчонок к машине, а сама скрылась в здании.

– Мне жаль, что ты так плохо думаешь обо мне, – развел руками Ноэль.

На его шее болтались очки на шнурке, волосы спутал ветер, отчего Роберт приобрел неряшливый и обманчиво безобидный вид.

– Поехали, я все тебе покажу, и ты избавишься от этих нелепых заблуждений!

Он забрался в машину, а Ланс остался стоять посреди стоянки. Он выплеснул агрессию и теперь сам не понимал причины такой эмоциональной вспышки.

– Держи. – Подошедшая Ника протянула ему зеленый бархатный мешочек. – Подарок для тебя.

Ланс недоверчиво вытряхнул на ладонь подвеску на прочной цепочке. Вытянутая капля из полупрозрачного кристалла, хризопразово-зеленого. В глубине виднелась похожая на микросхему вставка.

– Надевай. У нас у всех такие. – Она отвернула ворот пестрой блузки и похвасталась своим камушком в изящной оправе.

– Думаешь, у меня ментальный удар? – с сомнением в голосе спросил Ланс. Наваждение спадало. Перед Робертом было стыдно.

– Уверена, укол не панацея. Надевай. Мы едем в заповедник химер, – обрадовала Ильина и поспешила к внедорожнику. – Ну-ка, девчонки, двигайтесь. Если не влезу, с завтрашнего дня запишу вас в спортзал к Броне на тренировки!

Маха, ненавидевшая физкультуру, скривилась и принялась активно теснить Дору и Ксану.

А в тесной камере Злат разочарованно прислонился макушкой к стене. Наверное, он никогда не поймет людей. Они то хотят его пленить, то просят освободить.

Мелкая месть допрашивавшему его сенсу не принесла облегчения. Да и что он толком сделал? Лишь усилил подозрения, зревшие в голове светловолосого…

За городом Ланс окончательно «оттаял». Неужели он столь уязвим? Неужели из-за Вителя – мигранта и Ксаниного отца – он обречен прятаться за побрякушками? Ланс боялся поднять глаза на несправедливо обиженного друга, обернуться к Дорофее.

Но вид аномалии заставил его позабыть обо всем. Он выбрался из машины и, тщетно пытаясь унять в груди обезумевшее сердце, пошел к необъятному синему костру. Когда он видел аномалию летом, она была гораздо меньше, а сейчас уже захватила часть поляны, почти вплотную подступила к башням.

Из почвы, из закрутившейся в жгутики травы били фонтаны синего света, в них плясали фонтаны поменьше – белые с мириадами искорок, желтые, которые изгибались, точно протуберанцы; у самой земли набухали и лопались бледно-карамельные пузыри.

В самом центре «извержения» высился помост, на котором в конце лета был расстрелян Орэф. А сквозь пляшущие языки и завихрения от башни к башне протянулась гигантская светящаяся дуга. Она дрожала, извивалась, меняла цвет с карминно-красного на аметистово-фиолетовый и обратно и сияла невыносимо ярко для его сверхчувствительного зрения.

От всего величия открывшейся картины у Ланса зашевелились волосы на голове, по плечам, предплечьям и шее забегали противные мурашки.

– Красивый мостик построили мои химеры? – Роберт, казалось, уже позабыл о недавней стычке.

– Знаешь, я начинаю подозревать, что Координатор с Орэфом приходятся тебе родными дядюшками, – пробормотал потрясенный Ланс. – Нормальный человек не в состоянии додуматься до такого.