Искры огня

Я уже очень хотела, чтобы меня оставили в покое. Но вот наконец сестры в нарядных платьях, братья в костюмах, родители, такие красивые, какими я давно их не видела, шагнули в огненный портал.

Они улыбались мне и кивали. Только у мамы в глазах мелькнул некоторый страх. «Ты ведь сильная девочка?» – словно снова спрашивала она. Я тоже улыбнулась и махнула рукой.

Стало тихо-тихо. Я скинула с себя одеяло и, надеясь, что никто из слуг меня не увидит, отправилась по винтовой лестнице в башню.

Глава 33

Амулет

Я шла к единственному человеку, который мог выслушать меня. Она ничего не сможет сказать в ответ, но это не важно, я и без того знаю, что она меня любит.

Сквозь запертые ставни единственного маленького окна пробивался слабый серый свет, но его было достаточно, чтобы видеть бабушку, и как раз ровно столько, чтобы представить, что она, живая, стоит у стены и смотрит на меня. Лицо у нее всегда выглядело немного суровым, но такова уж, видно, суть всех Флогисов. Суровые снаружи, в душе мы все же куда мягче, чем хотим показаться.

Я села на пол у ее ног – деревянное перекрытие хранило тепло. Пахло пылью. Было так тихо, что я слышала свое дыхание.

– Мне очень плохо, бабуля, – сказала я.

Хорошо, что в беседе с ней не надо торопиться и отвечать на вопросы. Можно просто молчать, ничего не говорить, а можно рассказать все-все.

– Он ведь никогда меня не подводил, понимаешь? – говорила я, добравшись до того момента на Турнире, когда Ран открылся для удара. – Ни разу. Он всегда был рядом, когда нужен. Он самый лучший. Он всегда старался поступать честно. Да и предупреждал с самого начала – не влюбляйся… Он сказал: «Я не умею любить». Видно, правда не умеет. Но зачем же… Ну ладно… Слушай, что было дальше.

С замиранием сердца я поведала про нашу ночь, надеясь, что бабушка не станет меня осуждать.

– Я не могу только его винить, – шептала я. – Нельзя одного его винить в том, чего хотели двое. Он поддался, да. Но, говорят, мужчины…

Я с тревогой вгляделась в глиняное лицо, будто ожидала, что бабушка нахмурит брови. Давно ли ее внучка бегала в коротких платьицах, а вот, гляди-ка, уже рассуждает о мужчинах.

– Говорят, мужчинам трудно сдержаться, – запинаясь, договорила я. – Но я… Все же была уверена, что он меня любит.

Я закрыла глаза и вновь почувствовала его поцелуй. Ран был так нежен, так осторожен. Наша прекрасная, единственная ночь. И что же, получается, что сегодня ночью он и Вита…

Я больно сжала голову ладонями, будто бы пыталась выдавить из нее картину, вставшую перед глазами.

– Он сказал: «Ни о чем не волнуйся», и я очень старалась не волноваться. Я до последнего не верила, что это правда. А он…

Я надеялась, что, проговорив вслух произошедшее, смогу заплакать. Но нет, слезы словно сжигало внутренним огнем. Я рассказала все и теперь просто сидела, обхватив колени руками.

Мне сначала показалось, что это ветер шепчет сквозь прикрытые ставни. Наш старый замок иногда будто пел, или шептал, или плакал – стены оседали, создавая щели и пустоты, которые издавали подчас удивительные звуки. Окно в моей комнате тоненько свистело, когда ветер дул в восточном направлении. Так что я привыкла и потому не удивилась, когда услышала шепот.

Но шепот с каждой секундой становился все явственней, и вот уже я узнала голос. Я не слышала его столько долгих лет, а все равно тут же поняла, кто меня зовет.

– Кора… Кора…

– Да, бабуля!

Папа говорил, что бабушка иногда разговаривает с ним, но мы все равно всегда считали, что он выдает желаемое за действительное, а вот теперь я сама слышала ее.

– Амулет, Кора. Его амулет. Он оглушен им. Он не ведает, что творит. Сними амулет, Искорка.

Он оглушен. Теперь, когда я услышала это слово, я осознала, насколько точно оно передает его состояние. Ран был сам на себя не похож все эти дни. Я думала, он переутомился, заряжая кристаллы, но эта бледность, этот отрешенный взгляд… Неужели правда?

Я явственно вспомнила разговора Рана с его мамой.

«Этот талисман тебе не для того дали!» – сказала Рина Маринер. А Ран ответил: «А для чего, позволь спросить?» Вот и мне очень интересно, госпожа Маринер, для чего? Не для того ли, чтобы Ран послушно исполнил вашу волю, когда придет время? Не для того ли, чтобы вы выбрали ему невесту по своему вкусу? Единственный наследник рода не должен совершить промашки. Ран был уверен, что он просто не умеет любить, а источник его бед все это время висел у него на груди.

«Мальчишки такие глупые», – говорила она. Так и есть. Особенно когда доверяют тем, кого любят…

Я случайно сорвала амулет, и словно рухнула плотина, сдерживающая до сих пор его чувства. Я снова, как наяву, видела его растерянное лицо: «Что со мной?» Он, всегда такой уверенный и спокойный, совсем потерял голову. Но значит ли это, что он любил меня? Или это просто обратный эффект магии?

В любом случае задавить возникшие чувства оказалось не так просто. Он оглушен…

Все это пронеслось в моей голове буквально за мгновения, и вдруг, словно яркий огонь в темноте ночи, вспыхнула надежда. Я вскочила на ноги.

– Спасибо, бабуля!