Искры Разума (СИ)

Ответом послужил немой укор. Незваный гость Авваатера постарался скрыть раздражение. «Проклятый народ крылатых, мало того, что мешаются под ногами у настоящих Светлых, смущая слабые умы парением в небе, так ещё позволяют шляться по городу демоницам».

— Демоница не из слабых… я прав? — надо успокоить её, дабы успеть нанести удар в спину. Нельзя отродью Тьмы позволять разгуливать так близко от Цели.

Крылатая изобразила улыбку, внимательно следя за убийцей глазами, красным и синим.

— Что с того? Никто никогда не запрещал спокойно гулять по нулевому слою. Особенно, когда никого не пугаешь и не пытаешься убить, — когти на руках впились в обломки брусьев, — зато ты, как появляешься где-нибудь, обязательно оставляешь бездыханные тела! Роксамир? Не так ли?

Бородатый рассмеялся:

— И кто же тебе разболтал это? Одно из отродий Ада? Или зверодракон, корчившийся в муках? И назовись, наконец. Невежливо как-то, — он указал на разрушенную комнату, — Иерона я знаю, он даже не таился, кто и чему служит. А ты? Хотя… что ждать от создания, в чьих жилах течёт проклятая кровь?

— Хватит, — твёрдо произнесла. На миг показалось, как хвост напрягается, становясь похожим на шипастый хлыст, увенчанный наконечником. — А имя моё Неята. Младшая, — подумав, добавила, с любопытством следя за реакцией Роксамира.

— Неята? Но… — человек быстро взял себя в руки. — Зачем ты здесь? Иерон для демона никто, и от исчезновения выиграем мы все. Или Тьма двинулась на соединение с Хаосом? — усмехнулся. — Стоит предупредить Высших, чтобы приготовились уничтожить разом обоих.

— Я больше не служу Тьме, — твёрдо выговорила, наконец, продемонстрировав подлинный облик. — Если на высших слоях разучились отличать от Света, велика ли потеря? — остриё чиркнуло по каменной кладке. — А Иерон… разве я посмела бы смотреть, как убивают раскаявшегося мирувея? Познав суть Рода, он ещё успеет изменить жизнь многих… В отличие от тебя, — в красном глазу запылала ненависть к пришельцу, поднявшему руку на частицу будущего народа.

— Верно, — нахальный человек и не думал обижаться, — я уже изменил. То ли ещё будет…

— Ничего не будет, Роксамир, никакой твой план не сработает, — вставшая на лапы Неята подошла к Роксамиру и посмотрела презрительно сверху вниз. — Ты только слабый человек, твоя сила тебе не принадлежит. Скорее, наоборот.

В ответ виновник Эры Ночи и многих последующих злоключений, не спроста прозванный пернатым народом Роксамиром Темнейшим, патетически поднял взгляд вверх:

— Нет рабства свободнее рабства Божьего!..

— Тем не менее, это рабство, — Неята пробовала хотя бы попытаться вразумить фанатика. — Род не для того нас родил, чтобы превращать нас в неразумных машин, живущих по заповедям-программам.

— Как упал ты с неба, денница, сын зари!

 — Рёк Роксамир громко и с пафосом. — Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своём: «Взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней.

— Понятно, от кого Иерон нахватался цитат, — бывшая Тёмная прервала его фырканьем.

Роксамир, решивший, что достаточно заговорил белоснежной зубы, без предупреждения атаковал, пустив в ход всю полученную от своего покровителя энергию. Но он не принял в расчёт выработанные любой демоницей рефлексы: в любой момент может совершить покушение даже самый преданный союзник. С врагами вообще расслабляться нельзя. Неята и не собиралась.

Поражаться внезапно выросшему раза в два длиннее самого тела костяному хвосту, острому, как клыки самой Смерти, пришлось уже в прыжке, уходя с траектории удара. Впрочем, ещё не прошла секунда, как сама демоница белой молнией на него прыгнула — но пронеслась мимо: Роксамир увернулся прямо в воздухе, не касаясь опоры.

— Однако, ты серьёзный противник, — наконец осознал Роксамир, приземляясь на ноги. — Что же, не стану с тобой церемониться.

И вскинул в направлении противницы обе руки, воссиявшие ослепительным золотым светом. Волна силы оттолкнула и вжала Неяту в стену, не давая пошевелиться или контролировать прану. Между тем, проповедник начал читать форму изгнания:

— Deus abeunt in aerie montes, diabolus prostrate et dierecte, omnis ultima celestia regnum servus est!

В багровой вспышке демоница растворилась, низверженная в настолько глубокую бездну, откуда ей не хватит даже всей демонической силы выбраться.

— Gehenna carcer satanas est, — и, даже если хватит, его печать ей не перебороть.

Завершив праведное дело, Роксамир поклонился возведённому под началом его Отца Храму и удалился на верхние слои.