Искры снега

– Никого, – себе под нос грустно прошептала она, усаживаясь за стол на кухне. Чайник вскипел, за окном пошел снег, и вдруг стало так одиноко, хоть волком вой. Марина не выдержала, вытащила телефон и снова набрала Вите. Да, может, она выглядела глупо, потеряв всякое самоуважение, но лучше уж так, утешала себя девушка, зато в теплых мужских объятиях.

Однако на том конце женский голос убеждал – абонент временно недоступен.

Всю ночь Марина не спала: перекатывалась с бока на бок, скрутила под ногами одеяло и даже в соцсети зашла к Шестакову, проверить его сторис, новые посты. Но, убедившись, что там ничего, легла обратно на кровать, и только часа через два заснула.

Утром проснулась какой-то разбитой: тело ныло, голова раскалывалась. Пришлось потратить приличное количество времени, чтобы привести себя в соответствующий вид: скрыть синяки под глазами, помятость, отсутствие настроения. Ближе к обеду Марина все-таки не выдержала и заглянула в телефон, увидев оповещение: «Абонент в сети».

С замиранием сердца, ругая себя всеми грубыми словами, Марина нервно ждала ответа на той стороне, нажимая кнопку вызова.

– Приветик, – постаралась максимально мягко сказать девушка. Она волновалась так, словно пятиклассница перед первым выступлением. Законы современных женщин гласили, что подобное поведение непозволительно: нужно было ждать ровно столько, сколько полагается, а уж потом, когда Виктор бы сам объявился, задавать неудобные вопросы. Однако после долгой ночи Марине уже было не до громких фраз дорогих тренингов, не до воспоминаний, как мать своими истериками разрушила семейную жизнь – ей просто хотелось услышать голос Вити, понять, что у них по-прежнему все хорошо. Поэтому она переступила через себя, убеждая, что это в первый и последний раз.

– Как дела? – спросила она. Марине было важно, чтобы голос звучал приветливо, не выдал никаких переживаний.

– Да пойдет, твои как? – запросто ответил Шестаков. Его ответ задел, ударил под дых. Выходит, он спокойно спал, занимался своими делами, тогда как Марина глаз сомкнуть не могла, переживала, едва не плакала. Нет, ему она, конечно, признаваться в своей слабости не будет. Да и как в таком признаешься? Истерику устраивать? Лерка бы точно закатила, высказав все, но Марина другая. Витя всегда хвалил ее за сдержанность, отсутствие эмоций, значит, именно этим качеством она подкупала парня.

– Хорошо. Думала, ты вчера заедешь, а потом уснула.

– О, точно, прости, Марин, – произнес Виктор. – На телефоне зарядка села, а дома я отрубился до утра.

– Да ничего, не бери в голову, – отмахнулась Марина, пусть на сердце и скребли кошки. – Тебя сегодня ждать, или мы с девочками можем допоздна засидеться?

– Засиживайтесь, у меня дела. Ладно, Марин, пара начинается, позже наберу. – И, не дождавшись ответного «пока», Шестаков отключился.

Все-то у него легко и просто было: захотел – приехал, захотел – уехал, свободолюбивый кот, живущий в свое удовольствие. Возможно, нужно быть строже, требовательнее, но Марина прекрасно помнила, как в один из дней, буквально перед самым разводом родителей, она столкнулась в городе с отцом. Он был не один. Теперь не один. Папа устал от мамы. Марина до ужаса боялась, что окажется в такой же ситуации.

Поэтому всегда пыталась быть проще: открытой, ненавязчивой. И ведь главное, раньше это приносило свои плоды – Виктор на крыльях летел к ней, шутил, смеялся, держал за руку. Нет, может, это временное явление, может, он потом расскажет, извинится… Только неизвестность безумно пугала. Марина любила Витю настолько сильно, что казалось, без него уже и жизни не было бы, задохнулась бы.

Она боялась, что перестанет быть главной героиней своей истории. Станет жертвой одностороннего чувства.

Весь день Марина провела, размышляя о случившемся, делала все на автомате: где надо кивала, где надо трубку поднимала, пробовала блюда или чаи, но то и дело поглядывала на телефон в ожидании звонка от Шестакова. Ближе к вечеру приехали девчонки, и от их хорошего настроения сделалось еще хуже, будто в душу иглы воткнули. Но Марина умела держать марку, поэтому молча приняла подруг все в той же закрытой кабинке и даже немного отвлеклась разговорами.

Засиделись они до самого закрытия. Олеся, администратор, заглянула в кабинку, когда в ресторане никого не осталось, кроме Марины с подругами, охранника и повара Бориса.

– Марина Анатольевна, нам домой можно? – тихонько спросила девушка, явно побаиваясь гнева начальницы.

– Ой, уже столько времени! – спохватилась Лерка. – Девчонки, давайте по домам.

– Да, пойдемте, чего сидеть, – согласилась Марина, с грустью осознав, что Витя так и не перезвонил. Чутье подсказывало – недобрый знак. И сердце болело, сжималось, предчувствуя катастрофу.

– Девочки, а вы на машине? Подвезете, а Лерусь, Марин?

– Я без машины, моя в сервисе. Марин, вся надежда на тебя.

– Да, конечно, пойдемте. Только я припарковалась внизу, тут такой гололед, не рискнула подниматься.