Искупи мои грехи (СИ)

— Я могу вызвать врача, чтоб осмотрел, — только сейчас я заметила стоящую в стороне Райану, у той был не менее перепуганный взгляд, чем у девушек. Что, первый раз видит труды своего хозяина?

— Ничего не надо, со мной все в порядке.

Троица скептически посмотрела на меня.

— Переживу как-нибудь, сами говорили, что не маленькая. Сколько время?

Ксю с Фатимой переглянусь.

— Уже обед. Без десяти час, — ответила Райана.

Я кивнула головой и проследовала к бассейну. Скинула простынь и стала медленно заходить в теплую воду. Ранки на коже немного пощипывало, но я стиснув зубы нырнула погружаясь в живительный источник. Вынырнула и почувствовала себя значительно лучше. Нет, тело вовсе не перестало болеть, как и душа, но появились силы бороться. Больше я такого не допущу.

Быстро покупалась, смывая всю грязь прошедшей ночи, и вышла из бассейна, снова замотавшись в простынь. Та сразу прилипла к телу, впитывая влагу. На меня уставились три пары глаз. Да живая я! Живая! Хотелось закричать во всю глотку, но вместо этого спокойно спросила:

— А где мой рюкзак?

Райана указала пальцем на стул, стоящий у стены, на котором собственно и лежали мои скромные пожитки. Я достала из рюкзака простой комплект нижнего белья черного цвета, серую майку и джинсы. Затем в глаза бросилась униформа девочек. Я тяжело вздохнула, стараясь подавить бушующую внутри злость. Да пусть он катиться в тартарары! Да я лучше руку себе отгрызу, чем буду носить ЭТО. Решительно натянула СВОЮ одежду, просушила волосы все той же простынью и воззрилась на, ошарашено смотрящую на меня, Райану.

— Мне перекусить и я готова приступить к обязанностям.

Рот экономки открывался и закрывался, как у рыбы выброшенной на берег. Щеки немного покраснели.

— Вы…Я… — заикалась она, но все же собралась с силами и выдала, — покушать вот, она указала рукой в сторону прикроватной тумбочки, на которой стоял поднос с дымящимся кофейником, круассанами, каким-то джемом и сливочным маслом. Сойдет. Хотя круассаны не очень люблю.

— А за всеми так ухаживают после страстной ночи с "господином"? — я сделала ударение на последнем слове, стараясь вложить в него как можно больше призрения. Служанка чуть не задохнулась от возмущения и уже хотела что-то сказать, но подняв на меня взгляд тут же отвела его и тяжело вздохнула.

— Пойду, узнаю у хозяина по поводу вас, — я скривилась в ответ на ее слова, но все же промолчала и она быстро ретировалась из апартаментов. Кстати об этом, а хотя ладно, сначала еда. Голодовку я объявлять не собираюсь, мне еще нужны силы, чтоб бороться с этим чертом.

Налила себе в чашку кофе, взяла французский рогалик и приступила к запоздалому завтраку.

— Сонечка, с тобой точно все в порядке? — аккуратно спросила Фатима, рассматривая синяки и царапины на моих руках, плечах и шее.

— Точно, — ответила я, жуя рогалик.

— Если тебе хочется выговориться или поплакать, то мы рядом… — говорила Ксю, глядя на меня глазами полными печали и жалости. Я отвела от них взгляд и сделала очередной глоток уже немного остывшего кофе. Вздохнула в попытке прогнать подступающие слезы, все произошедшее это невероятно больно, унизительно, чувство такое, как-будто тебя искупали в помоях, но… "Это пройдет", — было написано на кольце царя Соломона… "И это тоже пройдет", — старательно повторяла я про себя, внутренне содрогаясь от пробегающих перед глазами событий прошедшей ночи.

— Нет, я не хочу об этом разговаривать, давайте забудем, — сказала я твердым голосом. Девочки шокировано посмотрели на меня. Ну да, как такое забудешь. — Давайте просто не будем вспоминать.

Первой нерешительно кивнула Фатима (да уж, с такой профессией мало ли что с ней в жизни случалось), а за ней и Ксюша. Вот и ладненько. Пора разведать, что да как.

Я окинула взглядом выделенные мне хоромы. Не слишком ли жирно для прислуги? Ах, нет, как я могла забыть — наминьи. Тем более!

— Девочки, — я поставила пустую чашку на поднос, — а пойдемте, покажите, где вы живете.

Они удивленно посмотрели на меня, а затем переглянулись.

— А зачем тебе? — спросила Фатима.

— Просто интересно.

— Ну пошли, — Ксюша проявила больше энтузиазма и, схватив меня под руку, потащила из комнаты. Мы спустились на первый этаж и, пройдя галерею картин неизвестных мне художников, свернули направо в длинный коридор, по обе стороны которого было расположено пару десятков дверей. Прошли немного вперед, и Ксюша открыла одну из них.

— Это моя комната, — взмахнула она рукой, окидывая общежитскую комнатушку три на четыре. Я чуть не упала на ровном месте. Обстановка была предельно аскетичной. Кровать, тумбочка, стул, стол с лампой, шкаф и все. Ах, нет, на окне еще висели белые занавески, стены тоже были выкрашены в белый цвет. И лишь не заправленная постель, фото в рамке стоящей на тумбочке и небрежно раскрытая на столе книга, говорили о том, что здесь кто-то живет. А так необжитую комнату в психдиспансере напоминает. И не спрашивайте, откуда знаю.

— У меня точно такая же, — сказала Фатима и тяжело вздохнула. Да уж, сложно ей наверно такой яркой персоне жить в столь безликой комнатушке.