Искупить кровью!

в) к исходу дня выйти на р. Друть

Командирам 41 и 80 ск Начштаба передал приказ собрать 20.2.44 по своим дивизиям командиров полков и их заместителей, а также офицеров 8 штрафного батальона для дачи им лично командармом указаний в связи с предстоящими боевыми действиями.

В течение всей ночи на 20.2.44 авиация 16 Воздушной армии бомбила технику и живую силу противника. …Всего было совершено 123 боевых самолето-вылетов (самолетами У-2).

Днем Командарм и Член Военного Совета давали указания командирам полков и их заместителям /120 и 186 сд/, а также офицерам 8 штрафного батальона по поводу предстоящих боевых действий.

21.2.44

1. Противник в 3.00 взводом пехоты пытался вести разведку с направления: Майский /11 км сев-вост. Мал. Козлович/, но успеха не имел.

Сводный отряд в составе штрафного офицерского батальона и лыжного батальона 120 Гв. сд в 1.15 21.2 с боем прорвался в глубину обороны противника северо-зап. Гадиловичи в р-не отм. 126.8 и с 11.00 начал активные действия в р-не дорог 3,5 км сев.зап. Мадоры.

К исходу дня вышел в район леса южнее Стар. Село, продолжая контролировать указанный выше узел дорог и фактически прекратив переброску резервов противника из Рогачева и в Рогачев

23.2.44

Противник сильным огнем и неоднократными контратаками при поддержке танков, самоходных орудий и авиации упорно сопротивлялся нашему наступлению. За сутки силой до батальона с танками предпринял до 30 контратак, отбитых с большими для него потерями.

Из района Паричи им переброшена 5 ТД в составе 13 и 14 МП, 31 ТП, 116 АП.

За сутки действовало 6 групп Ю-87 в числе 118 и сбросили до 620 бомб по 50-100 кг каждая на наши боевые порядки.

2. Войска армии вели ожесточенные бои, имея задачу выйти на р. Друть.

24.2.44

Выводы за день (25.2.44)

Наступление с целью расширить плацдарм на западном берегу р. Друть и р. Днепр не дало положительного результата, так как противник подтянул свежие части (1/470 ПП 260 ПД, 30 МП 18 МД, 3/61, 1/66 и 632 охранный полк и 1/417 строительный батальон.

Плацдармы на западном берегу р. Друть в районе Озеране и Бол. Коноплица продолжают удерживаться нашими войсками.

( Документ ЦАМО* Описание боевых действий 3-й армии в Рогачевской операции в период с 21 по 25 февраля 1944 года.)

Сразу же после выхода к своим, батальон отвели в недалекий тыл, разместив в брошенной деревне. Предельно вымотанные и уставшие, многие засыпали прямо у изб, не дождавшись подхода полевых кухонь с горячей пищей.

И здесь штрафников понесли неожиданные потери.

Три бойца, не сняв боевого снаряжения, забрались на печь и уснули. У одного на ремне была прицеплена граната Ф-1. Во сне он, скорее всего, резко повернулся, кольцо выдернулось, и граната взорвалась. Его с соседом убило, третий был серьезно ранен и отправлен в санчасть.

– Да, – сокрушались сослуживцы. – Жаль ребят. Пройти такие бои и умереть волей случая.

Погибших похоронили на деревенском кладбище, дав в небо прощальный залп. После горячего завтрака, натопив баньки, изрядно попарились, смыв с себя пот и копоть, постирались и стали приводить в порядок снаряжение.

Командиры взводов тут же принялись срочно писать характеристики – реляции на своих бойцов для решения их последующего освобождения и восстановлении в званиях, а комбат представления к наградам офицеров.

Как и обещал Командующий Армией, весь переменный состав был реабилитирован, многие получили ордена Славы III степени, медали «За отвагу» и за «Боевые заслуги». Следует отметить, что штрафники отдавали предпочтение медалям. Это объяснялось тем, что «Слава» по статусу являлась солдатской наградой. Офицеры ею не награждались. Многие же не хотели афишировать в будущем нахождение в штрафбате.

Командный состав батальона в основе своей был награжден орденами. Приятель Пыльцына Загуменников получил орден Отечественной войны II степени, ротные командиры Матвиенко с Пекуром ордена Красного Знамени, а взводный охраны штаба Киселев – вторую медаль «За отвагу». В офицерской среде она ценилась наравне с солдатской «Славой».

Александр и еще несколько офицеров наград не получили, зато ему присвоили очередное воинское звание «старший лейтенант». Это он воспринял с радостью.

Вскоре батальон передислоцировали снова в село Майское Буда-Кошелевского района, откуда он уходил в тыл врага. Население встретило очень тепло. Главным угощением в белорусских хатах были бульба* с разного рода соленьями и из нее же самогон.

– Что, не пробовал такого? – опорожнив кружку, смачно захрустел соленым огурцом Загуменников.

– Нет, – сделал то же Александр. – Крепкий зараза.

– Это что. У нас на Ставрополье гнали хлебный. Чистый как слеза и много крепче.

За ними с интересом наблюдал с печи сын хозяйки лет пяти. Перехватив его взгляд, Пыльцын махнул рукой, – иди сюда.

Тот, кубарем скатился.

– Как зовут?

– Сашка.

Открыв лежавшую рядом на лавке полевую сумку, достал плитку трофейного шоколада, – держи тезка.

– Дзякуй*, – цепко ухватил лапкой и шустро махнул на печь.