Читаем Искупление кровью полностью

Искупление кровью

Она не желала давать никаких обещаний.

– Не ты здесь командуешь. Начальник – я, и никто другой.

Лицо по-прежнему бесстрастно. Что творится у нее в голове?

– Ты что, язык проглотила? Можешь, по крайней мере, смотреть на меня, когда я говорю с тобой!

Она подняла глаза, сверкнувшие в полумраке, как два солнечных затмения. Даниэль внезапно ощутил какое-то странное жжение внизу живота. Вовсе не от коварного пинка. Что-то другое. Такое всегда случалось с ним, когда Марианна пронизывала его взглядом. Но сейчас нельзя было терять голову.

– Если ты ждешь извинений, то можешь состариться здесь! – надменно проговорила она.

Даниэль вынул из кармана пачку «кэмел» и бросил ей. Этот новый знак внимания удивил Марианну.

– Думал, тебе это доставит удовольствие…

– Два часа назад ты меня лупил почем зря, а теперь хочешь доставить мне удовольствие? – бросила она с презрительной улыбкой. – Ты, вообще, нормальный?

– Гнев поутих, – признался он.

– Ты меня удивляешь! Если учесть, как ты меня отделал!

– Ты сама напросилась и получила по заслугам. Пора бы уже усвоить…

Марианна вынула сигарету, поднесла ко рту. Опухшая, разбитая губа непроизвольно скривилась.

– У меня зажигалки нет…

Даниэль дал ей прикурить, и она наконец вновь насладилась вкусом табака. После кофе – божественное ощущение.

– Есть хочешь? Ты ведь так и не позавтракала утром…

Марианна задрала свитер, показала гематомы на животе. Даниэль огорчился, но не подал виду. Она прошла к крану, смочила водой лоб и щеки. Нагнувшись над дырой сортира, ощупала лицо вслепую, кончиками пальцев.

– Черт, – пробормотала она. – Ты меня совсем изуродовал!

– Да нет! Ты по-прежнему очень красивая, поверь!

Этот разговор уже граничил с абсурдом. К чему вообще говорить с типом, который так зверски ее избил? Но так ли уж сильно она пострадала? Несколько кровоподтеков, физическая боль поверхностная. Нет сравнения с теми ранами, какие нанесла Жюстина. Они гораздо глубже… Их взгляды на мгновение встретились. Нет, Марианна не затаила на него злобу. Она и в самом деле сама напросилась и заслужила урок. В тюрьме она усвоила другой образ мыслей, другое отношение к происходящему. Если взглянуть извне, это избиение показалось бы чудовищным. Но тут, в глубинах ада, эпизод не имел значения. Марианна снова села. Все-таки было трудно стоять.

– Я бы могла тебя убить, – прошептала она. – Не хотела, но могла бы…

– Знаю, – улыбнулся он. – В любом случае ты могла бы защищаться лучше. Но ты приняла наказание.

Марианна не стала с этим соглашаться и закурила новую сигарету.

– Ты бы предпочла сорок дней в карцере?

– Плевать на твой карцер! Так или иначе, что там, что в другом месте… Везде сплошной кошмар.

Она отвернулась, удерживая слезы, готовые вот-вот прорвать оборону.

– Да, везде кошмар. Но ты ведь здесь не случайно… Ты убийца, Марианна. Не забывай об этом.

– Как, по-твоему, я об этом забуду! – вскричала она. – Ты что себе вообразил? Что мне наплевать?

– Ты сожалеешь?

– Что это меняет, скажи?

– Все. Это меняет все. Если ты сожалеешь, значит не так безнадежна, как о тебе говорят.

Ее глаза наполнились пронзительной грустью. Сверхчеловеческое усилие, чтобы не пустить слезу. Ведь она никогда не плачет перед другими.

– Ты не злая, просто не умеешь совладать с яростью, которая клокочет у тебя внутри. Я был бы рад, если бы тебе это удалось. Ты можешь. Я уверен в этом.

– Это слишком трудно… – произнесла она, помотав головой.

– Зачем ты мучила ту бедняжку?

Лицо Марианны исказилось. Ненависть захлестнула ее.

– Я не вынесу… Ты не знаешь, что это такое… когда кто-то все время рядом…

– Но ты жила так в начале своего заключения… И привыкнешь снова.

Она опять помотала головой.

– И все-таки придется.

– Почему вы так хотите, чтобы она осталась со мной?

– Кажется, мы заключили сделку… Ты должна была это принять в обмен на некоторые послабления. И не выполнила условия.

– Я ничего не обещала!

– Ты промолчала в знак согласия, милая моя!

– Стало быть, я предпочитаю наручники и все остальное.