Искупление кровью

Жюстина, я узнала из газет, что Даниэль заключен в тюрьму, поскольку его обвиняют в том, что он помог мне бежать из больницы в М. Я люблю этого человека и не хочу, чтобы он пострадал из-за моего побега и пал жертвой судебной ошибки. Я хочу, чтобы ты сообщила судье и полицейским, что он не был моим сообщником, что это не он снабдил меня оружием, с помощью которого я обезвредила охрану. Даниэль никак не замешан в этой истории, его непременно следует освободить, и как можно скорее. Я не могла придумать ничего другого, как только написать письмо. Итак, я рассчитываю на тебя: ты должна передать это письмо в судебные инстанции, чтобы допущенная ошибка была исправлена. Там должны сейчас же узнать, что моим сообщником был совершенно другой человек. Назвать его я, конечно же, не могу. Даниэль в среду приходил ко мне в больницу, чтобы принести вещи, поскольку меня должны были перевести в централ П., но оружия мне он не давал. Более того, несмотря на любовь, которую я к нему испытываю, я не посвятила его в план побега. Потому что он помешал бы его осуществить. «Глок» попал в мою палату, пока мне делали рентген. Полицейские, охранявшие меня, устроили себе перерыв, и мой сообщник воспользовался этим, чтобы спрятать оружие. Думаю, лучше будет, если ты пошлешь копию этого письма в газеты, чтобы органы правопорядка были вынуждены придать ему значение. Знаю, ты сделаешь это ради меня, ради него, и заранее тебе благодарна. Я могу на тебя положиться, знаю, ты сделаешь все необходимое, чтобы справедливость восторжествовала и невиновный вышел из тюрьмы. Благодарю от всего сердца.

Марианна де Гревиль.

— Вроде бы неплохо… Надеюсь, это сработает… Может быть, вы прочтете, проверите ошибки? Если это появится в газете, не хочу, чтобы меня считали неграмотной!

Фрэнк взял письмо, быстро прочел.

— Ни одной ошибки! — улыбнулся он. — Отлично… Давай переписывай начисто.

Марианна приступила к работе, а он приканчивал вторую чашку кофе. Поглядывал на нее исподтишка. Она низко склонилась над листком, почти касаясь его лбом; пальцы словно окаменели, сжимая ручку. Такая трогательная. Подкупающая. Она иногда прерывалась, вертела головой, чтобы снять напряжение в затылке, и бросала на Фрэнка взгляд, полный благодарности. Будто бы и забыла уже о страданиях, которые он так недавно ей причинил. Понадобилось три попытки, чтобы добиться цели. И бросить ручку, как бросают полотенце на ринг. Фрэнк вручил ей конверт:

— Напиши внизу ее имя и адрес. Филипп съездит и бросит письмо в ее почтовый ящик.

— О’кей… Готово, комиссар.

— Жюстина Феро. Квартал «Тополя», улица Виктора Гюго, С. Отлично. Думаю, мы на верном пути.

Марианна потянулась. Доела остатки печенья, скорее, чтобы доставить ему удовольствие.

— Не слишком было тяжело два дня ничего не есть? — вкрадчиво проговорил Фрэнк, слегка улыбаясь.

— Я же не специально… Я в самом деле не могла проглотить ни куска. Все застревало вот здесь… Одна мысль о том, что он будет гнить в тюрьме, мне не давала дышать…

— Ты правда влюблена в него, а, Марианна?

Она кивнула. Повернулась к окну, отметила возвращение солнца.

— Я не думал, что ты способна вот так любить. Я тебя считал слишком холодной, слишком…

— Монстром, одним словом?

— В какой-то степени — да.

— Я и есть монстр… Но приходится верить, что и монстры могут любить…

— Не уверен, что ты монстр в конечном итоге.

— Да монстр, монстр. Как и вы, впрочем…