Искупление (СИ)

- Идите, я вас догоню, - бросил им Акира, желая скорее оказаться в одиночестве. Товарищи по службе пожали плечами и вышли из комнаты. Как только дверь закрылась, Акира вскочил на ноги, схватил форму и отправился в ванную. Пока он мылся, один вопрос так и не давал ему покоя: это было на самом деле, или только приснилось? Ни то, ни другое не укладывалось в его совершенной голове. Командир никогда бы не сделал ничего подобного. Да и Кейске с Юки заметили бы его присутствие. Их органы чувств работают так же хорошо, как и у него. А если приснилось… Ему не может присниться что-то подобное! Ему вообще не может ничего сниться. Не должно…

Он ведь ничего, совсем ничего не испытывает к командиру. Он не может чувствовать что-то подобное. Он лишён этих чувств.

От всех этих мыслей у парня заболела голова. Правильно. Ему нельзя много думать. Нельзя подвергать себя эмоциям, иначе произойдёт сбой и придётся снова принимать препараты. Успокоившись, Акира отправился завтракать. Как только он подошёл к столу, товарищи вновь подозрительно покосились на него - уж больно он был бледен.

- Почему опаздываешь? - строго спросил Шики, глянув на него исподлобья. Акира вздрогнул, уставившись на него: командир завтракал с ними, что было редкость. - Это нарушение дисциплины.

- Виноват, - стараясь не показать волнения, произнес Акира. Шики совсем такой же, как и в его сне.

- Он сегодня проспал, командир, - проговорил Кейске. - Может быть, с ним что-то случилось?

- Это так? – Шики внимательно посмотрел на подопечного. Акира покачал головой.

- Со мной всё в порядке. Такого больше не повторится, - быстро отчеканил он. - Готов понести наказание за нарушение дисциплины.

- За такое тебя следует лишить завтрака, - игриво протянул Шики. Акира покорно опустил голову.

- Но поскольку вы необычные солдаты, то на первый раз прощаю, - смилостивился он, с интересом наблюдая за реакцией парня. Наказание всё равно ничего не даст этим ребятам, а если уж учитывать их особое положение, то тем более.

- Спасибо, командир, - Акира сел за стол и приступил к завтраку. Но кусок в горло не лез, а все мысли вертелись вокруг одного.

- Командир, разрешите задать вопрос? Не по делу, - решился спросить юноша. Кейске и Юки уставились на него в недоумении. Шики тоже был удивлён: чтобы Акира что-то спросил? Да ещё не по делу?

- Очень интересно, - полковник отодвинул тарелку в сторону и подпер голову рукой. - Разрешаю, - пронизывающие глаза так и сверлили Акиру. Юноша чувствовал себя совсем нерешительно.

- Скажите, Вы ночуете здесь, в штабе?

Все трое на мгновение замерли от такого вопроса. Потом губы Шики растянулись в улыбке. Какой удивительный парень. Сейчас совсем не похож на бездушную машину.

- Да. Но только в смежном блоке, - спокойно ответил он, наблюдая за Акирой. Вилка в руке солдата дрогнула. - А с чего такой интерес?

- Я могу не отвечать на этот вопрос? – рикошетом спросил Акира. В его голосе Шики уловил нотки неповиновения. А такого быть не должно.

- Я ведь на твой ответил. Тем более, я твой командир. Я должен знать о тебе всё, - настойчиво произнёс полковник. Акира опустил глаза, чувствуя, как по телу вместе с кровью разливается повиновение.

- Сегодня мне показалось, что Вы были у нас ночью,- неуверенно ответил парень.

- И что же я там делал? – усмехнулся военный. – У меня есть своя комната и своя кровать, и ночью я предпочитаю спать, а не блуждать по штабу и не искать себе приключений.

- Простите, - парень снова уткнулся в свою тарелку и постарался как можно скорее закончить завтрак, одновременно чувствуя, как пристальный взгляд командира обжигает его лицо.

На следующий день Акира немного успокоился, потому что проспал без сновидений. Но потом это повторилось вновь. И не раз. С каждым последующим сном становилось всё хуже и хуже. Прикосновения командира были всё более откровенными, а сам Акира, непонятно как, становился раскрепощённым и жадным до его рук, губ и языка.

На его состоянии сны сказывались отрицательно - его это выбивало из колеи и лишало равновесия. Конечно, для наблюдающих из лаборатории это не осталось незамеченным, да и просто со стороны было видно, что с усовершенствованным солдатом что-то не так. Он начал мазать по цели во время стрельбы, пропускать удары во время тренировочных боёв. Перестал тренироваться сам. И всё больше думал и размышлял. Ему это было противопоказано, потому что превращало его в обычного, хоть и сильного, человека, который разрушался из-за эмоций.

А самое удивительное было в том, что он, будучи в здравом уме, не испытывал к Шики ничего. Абсолютно. Его не тянуло к нему, не влекло. Он не чувствовал возбуждения, как во сне. Шики не привлекал его, как партнёр. Но во сне всё было иначе. В видениях бессознательного он испытывал то, что никогда бы не смог испытать в реальности.