Искушение

Сначала она спрашивала примерно один раз в полчаса, потом – чаще. Влада была крайне удивлена, что Гена задерживается без предупреждения, что было на него не похоже. Показывать свое раздражение свекрови не хотела. Нина Степановна обязательно скажет что-нибудь неприятное. Несмотря на болезнь, не совсем четкую речь, она сохранила прежнее, пропитанное вечным недовольством, отношение к невестке. То, что за столько лет брака эта никчемная особа так и не родила, не добавляло Владе в ее глазах бонусных очков. Нина Степановна считала, что ее сын живет в неполноценной семье, и надежда на перемены с каждым годом становится все призрачнее. Дипломатия Геннадия никогда не нравилась его матери. Она хотела, чтобы сын, которого она воспитала, был целиком и полностью на ее стороне. Мать, как известно, одна, а жен может быть несколько. Как ни парадоксально, но Нина Степановна порой мечтала о том, чтобы у сына появилась другая женщина, чтобы, наконец, распался этот бесплодный союз. Но Влада держала Геннадия одной ей известными нитями.

– Владочка, а где же Геночка? – в очередной раз спросила Нина Степановна. Дрожащими руками она то и дело расправляла складки на одеяле.

Мелькнувшая в проеме двери Влада была вынуждена заглянуть в комнату свекрови. Исхудавшая за время болезни, потерявшая способность ходить, ухаживать за собой, она смотрела на невестку полным укора взглядом.

– Нина Степановна, Гена вот-вот будет.

– Когда, Владочка?

– Все, что могу. – Влада заставила себя улыбнуться. – Я на кухне. Если что-нибудь понадобится, звоните.

У изголовья Нины Степановны был звонок. Его провели после того, как стало ясно: женщина не поднимется. Нижняя половина туловища парализована. Надежды нет. Нанятые сиделки то и дело жаловались на то, что порой не успевают прийти сразу по зову больной. Тогда Геннадий и решил провести звонок. Его было слышно во всех комнатах, на кухне. Но свекровь была капризной больной. Этим объяснялось то, что терпения у сиделок хватало максимум на три недели. Возвращаясь с работы, Влада каждый раз со страхом ожидала очередного заявления:

– Сегодня я последний день.

– Но мы же договаривались…

– Терпеть козни выживающей из ума старушенции я не намерена!

Не помогало и увеличение платы за услуги. Так, вчера прекрасная сиделка, потерявшая всякое терпение, сдалась.

– Простите, Влада Сергеевна, – извинялась уставшая женщина, – но бабушка ваша измотала меня совсем. За разными людьми ухаживать доводилось, но таких изнурительных дежурств у меня не было никогда. Неблагодарная и злая свекровь ваша, простите бога ради. Вот на таких посмотришь и подумаешь, что не зря Господь испытание послал. Больше не могу, простите. Завтра приду в последний раз.

Влада знала, что упрашивать бесполезно. Сегодня сиделка получила оплату и, чуть не плача от сознания своей вины перед хозяевами, ушла, не попрощавшись с Ниной Степановной. Геннадий обещал, что в считанные дни решит вопрос. Но что такое «быстро» в такой ситуации?

Отношения между свекровью и невесткой никогда не были безоблачными, но раньше все упрощала жизнь на расстоянии. Теперь им пришлось жить вместе. Пришлось оставить дом-дачу, которую хозяйственный Баринский привел в порядок. Когда он предложил Владе переехать туда жить из их городской квартиры, она с осторожностью согласилась, но вскоре уже радовалась переменам. За рулем старенькой «пятерки» Геннадий прекрасно доставлял обоих с работы и на работу, а по выходным поездка на рынок была прекрасным поводом провести время вдвоем. Как здорово было накупить всякой всячины и устроить вечером шикарный ужин с романтической прелюдией.

Все было замечательно. Влада быстро привыкла к переменам и не ожидала, что в этой лачуге может чувствовать себя так уютно. Баринский преподнес жене настоящий сюрприз, открыв мир неспешной загородной жизни. Влада поняла, что не знает своего мужа. Этот мужчина не переставал по-хорошему удивлять ее. Его скрытые таланты проявились весьма неожиданно.

Наслаждаться жизнью в райском уголке долго не пришлось из-за болезни Нины Степановны. Больница, а в последствии долгий период реабилитации после перенесенного инсульта требовал ухода. Поездки за город отнимали много времени. Найти сиделку, которая была бы согласна жить в их доме, не удалось. Поэтому было принято решение вернуться в городскую квартиру и жить вместе.

– Не огорчайся. Мама поправится, все станет на свои места, и мы снова вернемся в свое гнездышко, – успокаивал жену Баринский, сам не веря в сказанное. Как врач он прекрасно понимал, что в их случае процесс выздоровления может затянуться надолго, но говорить об этом с Владой не считал нужным.