Искушение для леди

— Боже мой! — воскликнула Мег. — Это настоящий океан!

Широкая глубокая емкость, наполненная водой, располагалась вдоль двух стен. Маленькие модели судов плавали по поверхности. Один из корабликов в точности походил на «Свободу».

Уилл откашлялся и указал на конец бассейна.

— Здесь в дне имеется отверстие, труба от которого идет в канализацию. Мы часто меняем воду, чтобы поддерживать бассейн чистым.

— Потрясающе, — сказала Мег. Какой мальчишка не был бы счастлив заполучить такую чудесную игрушку?

Джейк оторвался от нее и решительно направился к модели «Свободы». Протянув руку, он осторожно коснулся паруса.

— «Свобода», — прошептал он.

— Да! — радостно воскликнул Томас. — Это новый папин корабль!

Томас подошел к Джейку, и когда он принялся описывать характерные особенности «Свободы», Мег заметила, как Джейк смягчился. И хотя ее пульс еще бился неровно, а непрошеные слезы подступили к глазам, в груди ее потеплело. Джейку нужны были друзья.

Уилл и Мег отступили назад и наблюдали, как мальчики общаются все более свободно. Спустя примерно полчаса, когда Джейк увлеченно управлял «Свободой», а Томас другим кораблем, Уилл предложил:

— Не вернуться ли нам в гостиную?

Мег заколебалась. Джейк мог запаниковать, обнаружив, что остался один, без нее, в незнакомом месте. Но сейчас он, похоже, был вполне счастлив.

— Джейк, — сказала она, прервав его команду воображаемым матросам круче привести корабль к ветру, команду, которую он слышал тысячи раз за свою короткую жизнь. — Ты не будешь возражать, если мы с капитаном Лэнгли вернемся в гостиную?

— Я хочу играть, — ответил он.

— Ты можешь продолжать игру, но мы спустимся вниз. Хорошо?

— Ты останешься здесь?

— Да. Я буду здесь, в доме, только внизу.

— Хорошо, — сказал Джейк и вернулся к своим маневрам.

Мег кивнула Уиллу, и они направились к лестнице. Когда они подошли к гостиной, появилась служанка, объявившая, что обед готов.

— Думаете, дети проголодались? — спросил Уилл.

— Мне кажется, они готовы играть до заката, не замечая голода.

— Почему бы нам не поесть сначала вдвоем, а затем послать служанку отнести им поднос наверх?

— Звучит заманчиво, — ответила Мег.

Уилл кивнул и открыл перед ней дверь столовой. Усадив ее за стол, он уселся рядом во главе стола.

Слуги быстро убрали два лишних прибора, и Мег отметила про себя, что Уилл собирался есть вместе с детьми. Она знала по опыту, что многие аристократические семьи садятся за стол отдельно от детей и подростков, и никогда не могла понять такой обычай. В их семье в Антигуа было принято всегда есть вместе — в этом вопросе их отец был непреклонен.

«Как мы можем быть настоящей семьей, — бывало говорил он со своим ирландским акцентом, который всем им так нравился, — если не будем все вместе обсуждать проведенный день за столом?»

Их мать не возражала против такого обычая, потому что он давал ей возможность обучить дочерей хорошим манерам, а к этой идее она относилась очень серьезно. После смерти отца мать стала еще более строгой, еще более убежденной, что следует воспитать дочерей настоящими аристократками. Тем не менее она не отказалась от практики совместных семейных трапез.

Обед оказался легким: хлеб, несколько сыров и два супа на выбор. Как уже стало для них привычным, они обедали молча. Мег хотелось заговорить. Ей так много нужно было сказать, спросить...

— Должно быть, у вас возникла масса вопросов, — тихо сказал Уилл. Он ничего не ел, сообразила она, только наблюдал за ней печальными глазами.

Она резко подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и судорожно сглотнула.

— Так и есть.

Он отодвинул в сторону свою тарелку.

— Мне следовало рассказать вам раньше, но я все не мог найти подходящий момент. Я должен рассказать вам всю эту историю с самого начала. — Она молча кивнула. — Боюсь, после этого вы возненавидите меня.

Съеденный обед внезапно показался камнем в ее желудке. Она не находила сил ответить, не могла ручаться, что не возненавидит его. Неужели можно любить кого-то и одновременно ненавидеть? Очень может быть, подумала Мег. Жизнь — штука противоречивая, и если бы потребовалось охарактеризовать те чувства, что теснились теперь в ее душе, эти два слова наверняка бы присутствовали.

Она тоже отодвинула в сторону тарелку.

Уилл тяжело вздохнул, видимо, смирившись.

— Давайте вернемся в гостиную.

— Хорошо, — сказала она; голос ее был так же слаб, как ее выдержка.

Уилл помог ей подняться из-за стола и проводил в гостиную. Она уселась в одно из голубых кресел, обойдя диван, потому что не хотела, чтобы Уилл сел рядом. Внезапно она поняла, что совсем не знает этого человека и, возможно, никогда не знала. Тот Уилл, которого она знала, был ей предан. Никогда ни на одну секунду она не усомнилась бы в его верности.

Прежде чем сесть, Уилл налил два бокала бренди и один протянул ей. Мег взяла его, но сразу поставила на маленький резной столик возле своего кресла, не отпив ни глотка.

Отхлебнув из бокала, Уилл начал говорить: