Искушение Марии д’Авалос

— Исследуем его вместе? — предложила Мария, зная, что именно этого хочется Беатриче, и, поднявшись, взяла ее за руку.

— Мне бы хотелось посмотреть, что там, — ответила Беатриче.

Минуты две ушло у Марии на то, чтобы отыскать место, где она могла протиснуться в своих пышных юбках между толстыми стволами. В сопровождении Беатриче, следовавшей за ней по пятам, она пробиралась сквозь листву, пока не вышла на поляну с мраморным фонтаном и скамьями. Мрамор позеленел от лишайника. Сочная зелень так разрослась, что образовала гигантский зонтик причудливой формы.

— Всё это, наверно, посажено давным-давно, — сказала Мария, озираясь.

— Ты думаешь, что это посадила тетя Констанца?

— Возможно, но эти растения кажутся такими старыми, что я бы скорее сочла этот сад делом рук анжуйских французов — в те времена, когда они правили Искьей.

— Тебе здесь нравится? — осведомилась Беатриче, усаживаясь на мраморную скамью спиной к фонтану и вглядываясь в темноту.

— Да, нравится, — ответила Мария, присоединяясь к ней. Она рассматривала странные зеленые щупальца и фрукты с колючками, увядшие на ветвях, — лето уже прошло. — У твоего отца был испанский друг, который побывал в Южной Америке. Это место напоминает мне его описание джунглей. Темное и потайное место, но в нем кишит жизнь.

— Папа Альфонсо рассказывал мне про джунгли, но я думаю, то была Африка. Он рассказывал, что там полно верещащих обезьян, вскрикивающих птиц и ревущих зверей, так что шум оглушительный. А здесь слишком тихо. Мне это не нравится. Интересно побыть тут несколько минут, потому что это место так отличается от всех садов, которые я видела, но мне не хочется здесь оставаться. Мне кажется, будто кто-то крадется за этими деревьями, наблюдая за нами. Давай уйдем отсюда, мама.

— Там ничего нет, Беатриче, непохоже на тебя вот так бояться, — возразила Мария, поднимаясь со скамьи.

— Смотри! — воскликнула Беатриче и устремилась в темноту.

Мария последовала за дочерью и обнаружила, что та стоит возле гигантского кактуса с длинным и колючим красным цветком.

— Беатриче, умная девочка с зоркими глазками, что за чудо ты нашла! Какое удивительное растение! — Мария приподняла цветок, чтобы рассмотреть его поближе, бормоча: — Трудно сказать, уродлив он или красив. — Внезапно она вскрикнула, отдернула руку и принялась осматривать палец. Из него прямо на платье капала кровь.

— О, мама, он напал на тебя! — вскричала Беатриче, прижавшись к матери.

— Все хорошо, дорогая. Это просто колючка. Цветы не нападают на людей. — Она пососала ранку, не сказав Беатриче, что шип проник глубоко и ранка очень болела. — Сильвия даст мне какую-нибудь мазь.

— Я же сказала, что это место не очень приятное. Пойдем.

В последующие дни Мария приходила посидеть в этих экзотических джунглях, в часы, когда монахини давали уроки Беатриче. Она пробиралась сюда по крутым тропинкам в сопровождении четырех-пяти кошек, живших в замке, — у каждой один глаз был золотым, а второй — голубым. Марии нравилось сидеть в зеленой тени, чувствуя себя одинокой, затерявшейся во времени, и наблюдать, как кошки всё обнюхивают. Пару раз она приводила сюда Лауру, но обнаружила, что беседы нарушают очарование этого места. В одиночестве она чувствовала себя так, будто спряталась в каком-то неизвестном уголке, не отмеченном ни на одной карте.

Лаура проводила Беатриче в классную комнату монастыря и оставила ее там дожидаться сестру Сперанцу. Сегодня был урок латыни. Беатриче терпеть не могла заниматься механической зубрежкой! Ее манила запретная область замка. Хорошо бы провести часок одной, без монахинь и слуг, везде сующих свой нос.

Она выскользнула из комнаты, ни с кем не встретившись, и, прокравшись вниз по лестнице, вышла на солнышко. Девочка увидела узкую петлявшую тропинку, по которой еще не ходила, и свернула на нее, направляясь под гору. Все, что ей нужно было делать, — это следовать за запахом.