Искушение Марии д’Авалос

— Да, действительно, — признал принц. — Я это очень хорошо знаю, поскольку заседаю в парламенте Неаполя вместе с твоим дедушкой, Луиджи Карафа. Итак, дитя мое, ты дважды благословенна, ибо в тебе течет кровь двух благородных семейств. Твои родственники Карафа будут счастливы увидеть тебя после долгой разлуки, но мы договорились, что лучше подождать до свадьбы твоей матери. Сейчас мы должны исполнить свой долг перед семьей Джезуальдо — засвидетельствовать им свое почтение.

Мария бродила по темным комнатам второго этажа, где прошла большая часть ее детства. Тогда веселые балы и развлечения, которые устраивал в палаццо д’Авалос ее отец, сменялись религиозными обрядами. Принцесса Свева, как и ее брат Франческо, отец Карло, всегда была набожной и старательно воспитывала Марию в принципах добродетели.

Ребенком Мария часто не знала, как поступить. Дело в том, что отеческая гордость принца Гаэтано красотой дочери привела к тому, что она поверила, что эта красота так покоряет других, что Мария может получить все, что ей угодно, — и уж конечно счастье. С другой стороны, Свева внушала дочери, что красота — дар Бога, и ее следует яростно охранять с помощью своей добродетели. При отце Мария была обожаемым ребенком, которого поощряли пользоваться своими чарами; при матери она была послушной дочерью, которая скрывала те же самые чары под вуалью добродетели. И когда Мария выросла, она в нерешительности колебалась между этими двумя полюсами.

В детстве принц Гаэтано казался ей экспансивным, беспечным и жизнерадостным, тогда как мать была замкнутой натурой, олицетворявшей долг и достоинство. Даже сейчас, когда Гаэтано был средних лет, он казался легкомысленным, в то время как Свева, по-видимому, стала еще благочестивее и еще истовее относилась к своим религиозным обрядам. Как странно, подумала Мария, что она, столь близкая по духу отцу, последние шесть лет вела образ жизни своей матери, сосредоточенный вокруг долга и религии. Ее потери и горе были тут ни при чем. Мария, созданная для радости и удовольствий, была так замучена ревностью Альфонсо, что стала скрытной. Ей хотелось разделить с кем-то этот свой тайный мир, как она делила его с Федериго, чтобы снова испытывать радость. Вот что, помимо прочего, она надеялась найти в браке с Карло. Хотя с ним и нелегко, это возможно. Разве музыка, в конце концов, не выражает радость жизни?

Мария заглянула в старую классную комнату. Ее с братьями обучала целая армия частных преподавателей. Она затмевала мальчиков на уроках древнегреческого и латыни, но больше всего ей нравилось переводить поэзию с этих языков на итальянский. Эти занятия разбудили в ней интерес к поэзии, и Мария начала писать стихи. Она обучилась игре на нескольких музыкальных инструментах — настолько, чтобы аккомпанировать себе, когда ей хотелось спеть свои стихи, положенные на музыку. Но в чем она действительно преуспела, так это в рисовании. Принц и принцесса, в кои-то веки придя к соглашению, были в восторге от талантов своей дочери. При ее красоте и прославленной фамилии всегда ожидали, что она выйдет замуж за представителя высших слоев неаполитанского общества, а увеселения в таких благородных домах требовали, чтобы хозяйка была хорошо образованна.

Мария бродила по комнатам старших братьев, сейчас незанятых, с закрытыми ставнями. Их регулярно проветривали и убирали, и они оставались такими же, как в тот момент, когда их покинули Фердинандо и Альфонсо. Фердинандо, обожаемый сын принцессы Свевы, единственный ребенок, к которому она оказалась способной проявить нежность, жил в Риме с их дядей Иниго, где последние десять лет изучал, а затем и практиковал светские и церковные премудрости. Альфонсо женился на своей кузине, наследнице Альфонсо Джоэни, и все еще жил в Мессине. Хотя в детстве они были близки, Мария редко с ним там виделась. Страсть Альфонсо Джоэни к реставрации церквей утомляла его, а поведение супруга по отношению к его сестре вызывало возмущение, так что брат редко навещал Марию.

Сколько раз Мария с Альфонсо весело носились по широкому мраморному холлу, два-три раза нечаянно разбив ценные предметы на консолях. Они любили докучать своими проказами старшему, более серьезному брату, мешая ему заниматься, пряча его очки, и испытывали его терпение, слегка ревнуя к нему мать, которая души не чаяла в своем Фердинандо. Фердинандо, питавший научный интерес к церковным трактатам, любил одиночество. В отличие от него, Альфонсо обожал веселье и был общительным, а когда стал старше, то часто приводил домой приятелей. Принцесса Свева запретила Марии заходить в комнату Альфонсо, когда там были молодые люди, но при любой возможности запрет игнорировался.