Искушение Марии д’Авалос

— Потому что мы с твоей мамой играем в одну игру. Когда она закончит одеваться, ты должна мне сказать, как она выглядит. Я заметила, Беатриче, что ты всегда говоришь правду, так что я надеюсь на твое непредвзятое мнение. Ты взволнована предстоящей свадьбой мамы?

— Не знаю, тетушка. Я скажу вам, когда познакомлюсь с ним.

— Познакомишься с кем? — осведомилась Антония.

— С ним.

— Не с ним, Беатриче, а с твоим родственником Карло.

— С нашим родственником Карло. Мама уже выглядит очень хорошо. Волосы у нее причесаны и украшены жемчугами, как у королевы.

Беатриче с интересом наблюдала, как Лаура облачает ее мать в изысканный наряд. Вариации Марии на темы последней флорентийской моды оказались удачными: более мягкие линии скрадывали излишнюю пышность фасона. Лаура укладывала юбку изящными складками, а Беатриче застыла в безмолвном восхищении. Это был бархат прелестного ярко-красного оттенка, отделанный зеленым шелком под цвет глаз Марии вокруг выреза и в прорезах рукавов. Именно это сочетание цветов Антония назвала гибельным, когда услышала о нем.

— Теперь можешь посмотреть, тетушка, — с улыбкой сказала Мария. Она мгновенно перестала нервничать, как только увидела себя в длинном зеркале. В таком платье она действительно могла очаровать своего жениха.

— Каково твое мнение, Беатриче? — спросила Антония, не снимая маски.

Беатриче тщательно обдумала свой ответ. Королева фей. Нет. Хотя Беатриче не мыслила такими категориями, платье было слишком вызывающим для королевы фей.

— Старшая сестра королевы фей, более красивая и замужняя, — наконец огласила Беатриче свое мнение.

Чтобы позабавить ребенка, Антония театрально вздохнула и сняла маску. Эта светская дама перевидала на своем веку немало восхитительных платьев, да и у нее самой они изобиловали. Однако ни одно из них не могло сравниться с тем, что она видела сейчас. Кто бы мог подумать, что Мария окажется права относительно сочетания цветов? Зеленая отделка подчеркивала необычный цвет ее глаз, а ярко-красный цвет платья гармонировал с красновато-рыжим оттенком золотистых волос Марии. Благодаря этому цвету ее бледная кожа светилась, как перламутр. Он усиливал ее чувственность и одновременно придавал ей царственность, какое-то розоватое свечение. Это была драма, высокая драма, которая потрясала.

— Моя дорогая, — выдохнула Антония. — Мне стыдно признаться, что я недооценила твой ум. Это не платье, а настоящее чудо.

Лаура осторожно, чтобы не испортить искусную прическу своей госпожи, надела на шею Марии нитку розового жемчуга, который гармонировал с лифом, украшенным жемчугами. Затем добавила такие же серьги, и туалет Марии был завершен.

Антония отступила на несколько шагов, оценивая наряд, и ее добрые глаза слегка затуманились. Ее любимая племянница все еще была самой красивой женщиной в Неаполе, вне всякого сомнения.

— Теперь я должна тебя покинуть и идти на встречу с ним, — прошептала Мария дочери.

Когда они спускались по лестнице в главную гостиную, Антония, взяв руку Марии в свою, сказала:

— Ты можешь быть совершенно уверена в себе, моя дорогая. Только взгляни на себя! Да ты достойна короля, а не только какого-то принца. Что касается Карло, то он уже не тот мальчик, которого ты знала когда-то. Признаюсь, раньше, когда он не играл на лютне, он меня мало интересовал. Но он изменился прямо у меня на глазах, стал совсем другим. — Они добрались до лестничной площадки над первым этажом, и Мария заколебалась. — А теперь посмотрим, каким он покажется тебе. Помни, он несколько высокомерен.

— Тсс, тетушка. Позвольте мне постоять минутку в покое, — попросила Мария, отнимая у тетушки свою руку.

Бледный солнечный луч освещал площадку. Он показался Марии мистическим, возможно, каким-то знаком, и она встала под ним, безмолвно молясь Пресвятой Деве.

Внизу открылась и закрылась дверь, и она услышала быстрые шаги в холле. Антония, подталкиваемая любопытством, продолжила спускаться по лестнице.

Шаги замедлились, и в поле зрения появился человек. Мария охватила взглядом темные волосы, растущие треугольным выступом на лбу, и острую бородку, обрамлявшую бледное худое лицо, высокий воротник из белейших брыжей, черный бархатный камзол.

— Карло! — воскликнула Антония. — Но мы же не так запоздали, что вы перестали нас ждать?

Мария осталась на лестничной площадке. У нее промелькнула мысль, что она не могла бы выбрать более удачный момент для первой встречи с Карло. Она была совершенно спокойна.

— Ах, донна Антония, вы должны меня простить, — сказал Карло с поклоном. — Я жду своего слугу и выглянул из гостиной на минуту, чтобы узнать, что его задержало, но вижу, что выбрал неудачный момент. — Он сделал паузу и взглянул вверх, на Марию, настоящее видение, освещенное лучом света в сумрачном лестничном колодце. Она молча смотрела на Карло. На губах у него заиграла многозначительная улыбка, отразившаяся в выразительных глазах. — Впрочем, быть может, момент выбран удачно. Я вижу, что у вас прекрасное чувство театральности, кузина Мария.