Искушение Революцией

Мы уже говорили, что Иван Грозный хорошо понимал направленность политики Избранной Рады и проводимых ею реформ – ни его деятельность, ни переписка с Курбским не оставляют в этом никаких сомнений. Грозный обвинял Избранную Раду не в том, что она проводит пробоярскую политику, а в том, что она стремилась стать и над боярами, и над царем, «снять с него власть». Он писал: «Так же и поп Сильвестр сдружился с Алексеем, и начали они советоваться тайком от нас, считая нас неразумными: вместо духовных стали обсуждать мирские дела, мало-помалу стали подчинять вас, бояр, своей воле, из-под нашей же власти вас выводя, приучали вас прекословить нам и в чести вас почти что равняли с нами, а мелких детей боярских по чести вам уподобляли». (Иван Грозный выступает не против самой политики Избранной Рады, возвышающей мелкое дворянство или возвращающей старые вотчины боярам, он выступает против нее самой, против узурпации, как он считает, ею прерогатив верховной власти. Он даже стремится противопоставить боярство Избранной Раде, равняющей его, боярство, с детьми боярскими).

Далее Иван продолжает: «Затем… они лишили нас прародителями данной власти и права распределять честь и места между вами, боярами, и взяли это дело в свое ведение и усмотрение, как им заблагорассудится и будет угодно, потом же окружили себя друзьями и всю власть вершили по своей воле, не спрашивая нас ни о чем, словно нас не существовало… потом вошло в обычай: если я попробую возразить хоть самому последнему из его советников, меня обвинят в нечестии… а если кто раздражит нас или принесет какое-либо огорчение, тому богатство, слава и честь, а если не соглашусь, пагуба душе и разорение царству».

В 1560 году после отстранения от власти правительства Избранной Рады, после падения Алексея Адашева и Сильвестра Грозный начинает создавать политическую систему, дословно повторяющую систему Андрея Боголюбского. Для нее характерны:

1. Новое представление верховной власти о себе самой и соответственно новое отношение к другим традиционным властям (Грозный писал Курбскому: «Эта ли совесть прокаженная – свое царство в своей руке держать, а подданным своим владеть не давать? Это ли противно разуму – не хотеть быть обладаему подвластным, это ли православие светлое – быть обладаему рабами?» (бояре – рабы). И далее: «Самодержавства нашего начало от святого Владимира; мы родились и выросли на царстве, своим обладаем, а не чужое похитили, русские самодержцы изначала сами владеют своими царствами, а не бояре и вельможи». («Иван, – пишет В.О. Ключевский, комментируя эту цитату, – был первый, кто высказал на Руси такой взгляд на самодержавие: Древняя Русь не знала такого взгляда, не соединяла с идеей самодержавия внутренних и политических отношений, считая самодержцем только властителя, независимого от внешней силы».) И снова: «Земля правится Божиим милосердием и родителей наших благословением, а потом нами, своими государями, а не судьями и воеводами, не ипатами и стратигами». И наконец: «Истина и свет для народа в познании Бога и от Бога данного государя». Отношение к другим властям: «До сих пор русские владетели не давали отчета никому, вольны были подвластных своих жаловать и казнить, не судились с ними и ни перед кем», и как итог: «Жаловать своих холопий мы вольны и казнить их также вольны».

Для абсолютной власти характерны демократические уравнительные тенденции, в основе которых тот же взгляд – все рабы.

2. Верховная власть видит в себе самой источник всякой власти вообще: история опричнины, опричного двора, опричной думы – это история худородных лиц, семей, целых родов, которые возвысились вопреки традиционным представлениям о синклите царском, вопреки представлениям о том, кто может и должен занимать высшие посты в государстве. Воля Грозного подняла их «из грязи в князи». В опричнину попадали только те дворяне, которые могли доказать отсутствие всяких связей с прежней администрацией: каждый будущий опричник придирчиво допрашивался о его происхождении и родословной его жены, о дружеских связях. Так же, как Андрей Боголюбский, Иван охотно приближал к себе иностранцев, менее всего связанных с традициями страны.

3. Разделение государства на две части, в одной из которых источником всякой власти является она сама, а в другой традиция. Причем власть, основанная на себе самой, и здесь стремится к территориальной экспансии, к своему распространению на всю территорию государства и к уничтожению традиций, на которых она основана и которые ограничивают ее. При Андрее Боголюбском такое разделение было естественным (Владимиро-Суздальское княжество и Киевский стол). Грозному, чтобы уничтожить традиционный порядок власти, пришлось искусственно разделить свое государство на опричнину и земщину и, опираясь на опричнину, повести завоевание земщины.

4. Основание новой столицы или постоянной резиденции: при Андрее – Владимир и Боголюбово, при Иване – Вологда и в основном Александровская слобода. Тот же разрыв с традицией, с той почвой, на которой она выросла и которая хранит ее.