Искушение Революцией

Это эссе об иррациональном в истории, о том, что стоит кому-то прийти в голову, что на самом деле мы слабы – бумажный тигр, слон на глиняных ногах, – как мы и сами начинаем так думать, теряем в себя веру и рушимся, будто карточный домик. И еще: оно о том, что если в дуэльном кодексе четко прописано, что оружие выбирает вызванный на поединок, то в конфликте цивилизаций, кто бы на кого ни поднимал руку, очень часто и к великому сожалению победить противника можно лишь его собственным оружием. А используя оружие противника, ты волей-неволей превращаешься в него самого. То есть в любом случае он тебя побеждает, заставляет признать свои правила игры, свою правоту. И это куда важнее, чем то, за кем осталось поле боя.

Завершает книгу работа, название которой «О прошлом настоящего и будущего». Речь в ней, как это видно из заголовка, пойдет о таких общих предметах, как история и прошлое – время, которое каждый из нас и все мы вместе прожили, и думаем, что оставили позади.

По роду своей деятельности я принадлежу к людям, которые считают, что слова нужны в первую очередь, чтобы что-то сказать, а не умолчать или того хуже – ввести в заблуждение. Я понимаю, что политики, госчиновники время от времени должны говорить так, чтобы никто ничего не понял, но почему во всех материалах, что мне за последнее время довелось читать, подобным образом изъясняются и политологи, и журналисты – уразуметь не в состоянии. Возможно, они боятся неосторожным словом привести к крови, которой и без того льется немерено, и все же, мне кажется, что дело в другом – в нашей первобытной вере, что пока нечто не названо, пока у него нет своего имени, в мире его как бы и не существует. Плюс в слабой надежде, что не сегодня-завтра проблема сама собой рассосется (с ней кончится и кровь), забудется, словно страшный сон. Иначе маховик не остановить. Все покатится, покатится, и впереди нас ждут религиозные войны столь же долгие и, главное, жестокие, как в средние века.

В нашем разделенном и разрозненном мире, где во многих странах нет цензуры, а если и есть, то в каждом государстве своя, свой, естественно, и ее вектор, этот единодушный заговор тысяч и тысяч людей, пишущих о конфликте цивилизаций, ставит меня в тупик. Я, конечно, тоже постараюсь не сказать ничего такого, что могло бы еще больше накалить обстановку, тем не менее, вспомнив собственные занятия историей, попытаюсь объяснить некоторые вещи, разумеется, как сам их понимаю. Я убежден, что ситуация пока не безнадежна, что остановить втягивание всех и вся в войну двух огромных культур можно, но чтобы сделать это, представлять суть происходящего необходимо.

Очевидная ремарка. Мир бесконечно сложен, интересы разных стран, группировок, людей даже внутри одного лагеря подчас имеют между собой мало схожего, и то, что пойдет ниже, – абрис, первый набросок картины, а не законченный и вставленный в рамку холст. Я говорю и буду говорить только о том, что в каждом лагере есть общего, лишь о том, что, собственно, и позволяет назвать зреющий конфликт “конфликтом цивилизаций”. Причем о двух вещах: гендерные особенности нашей и восточной цивилизации; существование каждой из них в соответствии со своими внутренними часами – я умолчу: об этих вопросах уже писалось.