Искушение винодела

— Благослови тебя Бог, Зас, ты добрый друг.

— О, понижение.

— Прости?

— Не обращай внимания.

1827

MUT[24]

Мой дорогой друг, — писал Собран в письме, — я прекрасно понимаю, что рискую, поместив послание сюда, под пограничный камень. Я на самом деле боюсь, как бы не пошел дождь, пусть в середине лета дожди случаются очень и очень редко. Боюсь я и что камень сдвинется или упадет, а письмо подхватит ветром. Не ходи в дом, меня не будет — там сейчас только Софи со своими и моими детьми. Мне пришлось отправиться в Нант встречать Леона. Селеста и Сабина со мной. Леон тяжело заболел и решил вернуться во Францию. Писал в письме, что, чуть оправившись от лихорадки, он видел ангела. Мой брат сидел у себя дома и читал, когда к нему вошел ангел и успокоил, сказав: еще не время уходить из этого мира, однако пришла пора возвращаться домой, к семье. «Эта земля чересчур сурова для тебя», — говорил ангел. Стояла середина зимы, дверь завалило снегом, и ангел, вместо того чтобы войти в дом сквозь стену, разгребал сугробы руками.

Я вновь благодарю тебя. Нам придется подождать, пока Леон ступит народной берег, а потом придется о нем позаботиться. Надеюсь вернуться через шесть недель. Не знаю, дорогой друг, согласишься ли ты изменить наш уговор, но приходи в любое время.

Я твой должник.

Даже при распахнутых ставнях дом напоминал темную, душную пещеру — в нем спало семь человек, и каждый наполнял его горячим дыханием. Снаружи небо было покрыто плотной пеленой серых облаков, и погода давно уже не менялась.

Собран лежал на спине. Одеяло комом сбилось между ног. Капли пота мухами ползли сквозь чащу волос в долине грудной клетки. Винодел спал — или же только так думал, — затем вдруг проснулся. Лица коснулась холодная рука: кто-то прижал два пальца к губам; вторая рука похлопала по плечу. Собран открыл глаза.

Зас! Волосы ангела вновь были схвачены холодом, а вниз по крыльям сползали подтаявшие ледяные наросты. Собран осторожно выбрался из пут одеяла; ангел, пятясь, вышел через дверь.

— Мммм? — пробормотала Селеста.

— Шшш, спи, — ответил Собран, подобрав с пола сорочку. Потом вслед за ангелом вышел из дому, и вместе они отправились на холм к винограднику.

Ангел встал под деревом между двумя нижними ветками. Он объяснил Собрану, что вовсе не собирался спасать Леона, только проверить, как у него дела. Но зима показалась ему столь суровой — настоящей посланницей смерти, скопищем бед, а Леон выглядел таким худым, кожа у него пожелтела. Разве мог он дожить до весны?

Собран в свою очередь рассказал: после плавания Леон весь вымотался, пришлось задержаться в Нанте, пока он не окреп. Только потом Жодо — очень медленно — поехали домой.

— Сколько ночей ты прилетал сюда в мое отсутствие? — спросил винодел своего ангела.

— Эта первая. Я же знал: шесть недель отсутствия — лучшее, на что ты смел надеяться. — Зас вручил Собрану изящную бутыль темно-зеленого стекла. — Это лекарство для твоего брата от моего друга из Дамаска, Афары.

— Поблагодари ее от меня, — сказал Собран.

Ангел мягко, приятно улыбнулся, и мужчина застыл, онемев, чувствуя себя донельзя глупым. Сердце в груди запрыгало жаворонком. Тогда Собран заговорил о том, о чем говорить ему было дозволено: о Леоне, о поездке, о поисках жениха для Сабины. Собран пообещал Засу закатить настоящий пир — на будущий год, уж тогда-то Собран точно не пропустит встречу. Исполняется двадцать лет со дня первой встречи! Можно будет попробовать то самое молодое вино урожая 1806-го, в качестве которого ангел тогда еще усомнился.

— Помнишь, я сказал, что в тысяча восемьсот двенадцатом шел дождь? Это был второй год, когда ты не пришел на встречу.

— Помню.

— Твой отец тогда собрал свой последний урожай. Вино из этого винограда я бы тоже испробовал. Ты писал, будто «в середине лета дожди случаются очень и очень редко». Однако дождь лил, когда ты обратился в бегство. — Зас улыбался — спокойно, но со значением. Собран очень не хотел видеть в этой улыбке упрек, затем понял, что имеет в виду ангел.

— Ты помнишь все, — сказал он.

— Да.

— Когда ты принесешь мне красное вино, Зас?

— Я же говорил: когда тебе исполнится сорок.

— Через три года.

Зас кивнул.

— Боюсь, из красных вин есть только испанские и итальянские. Лучшее красное вино — у твоего порога. Ты мог бы изготовлять его — как некогда изготовляли монахи Сито, когда у них среди прочих виноградников в распоряжении был виноградник Кальмана. До революции, пока Жодо был еще небольшим виноградником, сплошь покрытым вишнями, твой, если не ошибаюсь, двоюродный прадед разводил скот, делал сыр, а виноград продавал в шато.

— Верно. Вдоль дороги до сих пор сохранилась старая стена. Но как ты узнал обо всем?

— Беседовал с мертвыми.

Собран спокойно кивнул. Ему показалось, что где-то вдали, наверное над Отуном, сверкнула тонкая ниточка молнии.