Искушение ворона

И с чего, спрашивается, тут было заводиться? Подумаешь, стихи – и, кстати, неплохие… Конечно, посвящение, чего уж там греха таить, весьма игривое и очень-очень интимное… Да, и что теперь?! Поэт он, в конце концов, или жалкий обыватель? Творческая натура – широкая, сердце поэта – большое… Вмещает оно двух женщин. Теперь уж, наверное, одну…

Дура, ревнивая пошлячка, филистерша бескрылая!

Вот похоронят его на Волковском рядом с Надсоном. И будут потом писать в биографии поэта… Целые исследования будут писать… «Пять роковых женщин в судьбе поэта Ивана Ларина».

Какие пять?

Татьяна, еще Татьяна, Алиска, Людочка…

Ну, этой-то до роковухи, как до Пекина раком…

Размышления Ивана были прерваны телефонным звонком. Звонил Лева Брюшной. Ивану следовало хватать тачку и со всех ног лететь на «Ленфильм», что на Каменноостровском проспекте.

В офисе Творческого объединения «Новый телефильм» уже сидела вся кодла, были и Лева Брюшной, и Колян, братки даже директора издательства Антона Пасса притащили для убедительности.

– А вот и наш гений, – пошутил Лева Брюшной, когда в офис втиснулся Иван Ларин.

Его представили директору тэошки, толстому лысому дядьке лет пятидесяти.

– Моисей Соломонович Семлер, – пожимая Ивану руку, сказал толстый и лысый.

– Познакомились? Ну вот и ладненько! – громко хлопнув ладошами, воскликнул Лева Брюшной, – теперь можно и о деле поговорить конкретно.

О том, что до этого о деле говорили «не конкретно», свидетельствовала почти пустая литровая бутыль «Джонни Уокера», что этикеткой своей чернела на директорском столе.

– Конкретно, Ваня, кино сымать будем по твоей книжке, – сказал Лева Брюшной, хлопая себя по коленке, – и сымать будем с Мосей, на его, тысызыть, базе, но на наши, тысызыть, денюжки.

Моисей Соломонович утвердительно кивнул – мол на его базе и на их денюжки.

Кивнул на всякий случай и Ваня. В знак согласия, что он тоже не против.

– Ванька, ты теперь должен сценарий для Моси навалять, андерстэнд? – Лева выразительно поглядел на Ивана. – Причем навалять надо в темпе вальса, потому как время идет, а доллары капают, тайм из мани. А мани ждать не могут.

Моисей Соломонович снова кивнул.

И Ваня тоже кивнул.

Заодно.

И тут же чуть не прыснул от смеха, припомнив ту историю, как один товарищ повесился, чтоб заодно…

– Конкретно, Иван, ты понял? – спросил Лева, снова хлопая себя по коленке.

– Понял, чего не понять! – огрызнулся Иван, – сценарий в темпе вальса.

– Во-во! – подтвердил Лева. – А то знаешь, какие деньги мы с Коляном в Мосю вкладываем? То-то! Тут тебе не тот ваш с твоей Алиской «мерседес», тут сто таких «мерседесов», так что гляди у нас!

И Ваня снова кивнул. И икнул.

Сценарий предстояло писать не забесплатно. И это радовало.

Помимо перспективы того, что на экранах скоро появится сериал по его, Ивана, книге, ему еще светило вознаграждение и за сценарий, и за права использования печатного произведения, и за так называемый авторский надзор…

А это означало, что купить квартиру и загородный домик, где они с Людочкой будут жить и поживать, можно будет не через два-три года, а раньше!.. Пар-рдон, с какой еще Людочкой? С этой психованной мегерой?! С Алиской, только с Алиской!

– Я готов, – сказал Иван.

– Ну вот и ладушки, – удовлетворенно подытожил Лева и расплескал по стаканам остатки «Джонни Уокера».

– Ой, Иван Павлович, здравствуйте, присаживайтесь, а можно автограф… – Алискина секретарша, как ее… Оля, Вика, Света… вылетела, не переставая тараторить, из-за своего фасолевидного стола и сунула Ивану глянцевый томик. – Я всю ночь читала, плакала даже, когда вы Мишаню Костромского убили, он был такой хороший…

– Это не я его убил, деточка, а волчьи законы нашей действительности, – Иван расписался на авантитуле, захлопнул книгу. – Но братва люто отомстила убийцам, и справедливость восторжествовала… У себя?

– У Алисы Яновны клиент, но вы проходите в вип-приемную. Сюда, пожалуйста… – Оля-Вика-Света, прижимая книгу к груди, засеменила перед ним, показывая хорошо ему известную дорогу. – Чаю, кофе?

– Спасибо, я, пожалуй, сам похозяйничаю…

Зайдя в просторную, обставленную причудливой гнутой мебелью комнату, Иван первым делом снял пиджак и с наслаждением плюхнулся на белый кожаный диван, не раз выдерживавший тяжесть двух сплетенных тел…

Иван улыбнулся. Ах, Алиска, Алиска, затейница…

– Я, конечно же, закреплю за вами нашего лучшего риэлтера, – слышался из кабинета ее деловой голосок, – но, честно говоря, быстрых результатов не обещаю. Дом ваш мы знаем очень хорошо, и он довольно сложный. Из всех коммуналок расселить удалось только две, и обе на первом этаже, под магазин и офисы…

– А что, если мы продадим мою комнату и с доплатой приобретем нормальное жилье?..