Искушение злом

Но когда ей удалось поднять отяжелевшие веки, она увидела маленькую комнатку, обтянутую черным. Изображение Бафомета подмигивало ей. В панике она пыталась пошевелить своими ставшими пудовыми конечностями, борясь с воздействием наркотика. Запястья и лодыжки оказались связанными. Крик, раздавшийся у нее в голове, вырвался изо рта лишь слабым стоном. Никто не смог бы ее услышать, и ей оставалось лишь слушать самой.

— Она не может здесь оставаться.

Чарли Гриффитс расхаживал взад и вперед с другой стороны помоста. Капюшон на нем был откинут, открывая голову с мягкими каштановыми волосами и озабоченными глазами. — Черт побери, пока она здесь, никто из нас не может чувствовать себя в безопасности.

— Предоставь мне заботиться о безопасности, как я всегда и делал. — Своими длинными, костлявыми пальцами мэр провел по пентаграмме. Он слабо, даже чуть насмешливо улыбнулся, но Чарли был слишком возбужден, чтобы это заметить.

— Если бы Док не опоздал и не столкнулся с ней на улице…

— Но он столкнулся, — подчеркнул Атертон. — Мы защищены. Как ты можешь в этом сомневаться?

— Я не сомневаюсь, просто…

— Твой отец помогал создавать наше братство. — Атертон положил руку на плечо Чарли, скорее, чтобы остановить его жалобы, чем утешить. — Ты был первым из нового поколения. И я полагаюсь на твой разум, твою осторожность и верность.

— Конечно, конечно. Но проводить здесь службу это одно, а держать женщину здесь — совсем другое. Я должен думать о своей семье.

— Мы все думаем о своих семьях и о семьях друг Друга. Ее отсюда увезут.

— Когда?

— Сегодня вечером. Я сам займусь этим.

— Джеймс… — Чарли заколебался, боясь, что его слова обнаружат не только страх, но и сомнения. — Ты можешь Рассчитывать на мою преданность, как во все десять лет с тех пор, как мой отец привел меня для посвящения, но Клер… я ведь вырос рядом с ней.

Как бы благословляя, Атертон сжал плечо Чарли. — Уничтожь раньше, чем уничтожат тебя. Разве не таков Закон?

— Да, но… если бы существовал другой путь.

— Существует только один путь. Его путь. Я верю в то, что она была послана. Чарльз, мы знаем, что случайностей не бывает, и вот она явилась сюда этой ночью. Я верю, что ее кровь очистит, смоет всю ту грязь, которой ее отец пытался замазать нас когда-то. Она явится той жертвой, которая умилостивит Его и искупит предательство одного из наших рядов. — Глаза Атертона восторженно и алчно заблестели в притушенном свете. — Недалек тот день, когда и твой сын присоединится к нам.

Чарльз облизал пересохшие губы. — Да.

— Утешься мыслью о том, что следующее поколение добьется успеха и будет процветать благодаря Его всемогуществу. Я хочу, чтобы ты связался с остальными и велел им вести себя тихо и спокойно. Мы встретимся в ночь солнцестояния, принесем Ему жертву и станем сильнее.

— Хорошо. — Другого пути нет, И закон не оставляет места для сомнений и угрызений совести. — Вам понадобится какая-нибудь помощь?

Атертон улыбнулся, сознавая, что он в который раз подавил более слабого. Его высшим наслаждением было повелевать. — Мне поможет Мик.

Атертон подождал, пока Чарльз скрылся за черным занавесом, и повернулся к Клер. Он знал, что она пришла в себя и слушала. Это доставляло ему удовольствие. — Тебе следовало оставить юношу в покое, — сказал он. — Он уже принадлежит мне. — Склонившись, он взял в руки ее лицо, поворачивая его из стороны в сторону. — Глаза еще немного тусклые, — отметил он, — но ты вполне все понимаешь.

— Я понимаю. — Ее собственный голос донесся до нее как-будто из туннеля. — Это были вы, все эти годы. Вы убили ту бедную девочку.

— Ее и других. Повелитель требует жертв.

— Вы не верите в это. Не можете.

Он сжал губы, как он делал всегда, готовясь объяснить классу урок.

— Ты вскоре узнаешь, что важно не то, во что верю я, а то, во что верят они. Они не задумываясь прольют твою кровь, если я им прикажу.

— Зачем?

— Я получаю от этого удовольствие.

Он снял с себя балахон и засмеялся, увидев в ее глазах ужас. — О, нет. Я не собираюсь насиловать тебя. У меня для этого нет ни времени, ни желания. Но мэру не подобает появляться в чем-либо ином, кроме соответствующего костюма. — Как ни в чем ни бывало, он начал одеваться, продевая сквозь трусы тощие ноги.

— Ничего у вас больше не получится. — Она резко дернула запястья, но лишь сильно поранила их о веревку. — Вы сделали слишком много ошибок.

— Ошибки, конечно, совершались и исправлялись. — Он встряхнул свою дорогую белую рубашку, рассматривая, нет ли на ней складок. — Первой ошибкой был твой отец. Он меня очень разочаровал, Клер.

— Мой отец никогда никого не убивал. Он не мог быть участником этого.