Искушения олигархов

С интересом проглядев результат путём прокручивания мышиного колёсика, Нюша довольно хмыкнула, сохранила работу, вышла из компьютера и, чуть–чуть официально приодевшись, спустилась со своего двух–с–половиной–второго этажа на улицу. На пороге её, можно сказать, встречала бабушка Юлиана Семёновна, в прошлом — знаменитая переводчица и любовница. Многих и многих великих. Так про неё, по крайней мере, рассказывали. А Юлиана Семёновна, скромно и хитро улыбаясь, ничего не отрицала. Только иногда делала «круглые» глаза: то ли не помнила подробностей, то ли скромничала.

— Анечка! Добрый день! — в три раза громче, чем необходимо, обрадовалась Юлиана Семёновна.

Переводчица была немного глуховата и, когда батарейка в её искусственном ухе начинала садиться, Юлиана Семёновна разговаривала слишком громко даже для открытых перелыгинских пространств. Что, впрочем, в перелыгинской обители было не в диковинку — пожилые насельники Дома творчества разговаривали много и громко, и отличались от местных жителей хорошо поставленными голосами и умением грамотно строить фразы не только в письменной, но и устной речи.

— Добрый день, Юлиана Семёновна! Прекрасно выглядите! — прокричала в ответ Нюша. — Пора обедать?

— Для того вас и поджидаю, милая, — сообщила Юлиана Семёновна, потрясая полиэтиленовым пакетом.

В пакет после обеда складывалась недоеденная пища, которую старожилы Дома относили местным прикормленным собакам странной породы. Собаки эти были похожи одновременно и на кошек, и звались все как одна Пафнутиями.

— Вы после обеда работаете, Анечка? — Юлиана Семёновна поправила седой локон, выбившийся из–под ярко–оранжевой шёлковой косынки. Обед был событием, центром дня, и настоящие перелыгинцы одевались к трапезе тщательно, с определённым щегольством.

— Работаю, — согласилась Нюша, поддерживая старушку под локоть. Они уже вошли в старое здание Дома творчества, где на первом этаже и располагалась столовая.

— Ну, тогда приходите часикам к пяти в беседку. Я вам, Анечка, ТАКОЕ расскажу!

Юлиана Семёновна закатила глаза и едва не споткнулась на сбившейся ковровой дорожке. Нюша успела поддержать старушку:

— А что, что–то случилось? — бросила она реплику почти автоматически.

— Тут у нас этакие чудеса творятся! Честное слово, Анечка, вы не поверите! Впрочем, лучше до обеда о неприятном промолчать! — Юлиана Семёновна, величественно приложив палец к губам, улыбнулась улыбкой Джоконды и направилась к своему столику.

***

Офис Кости — Пилота располагался на окраине посёлка Внуково и менее всего напоминал бандитское гнездо. Скорее он был похож на штаб какого–нибудь частного аэроклуба, правда, без лётного поля по соседству. Над двухэтажным зданием возвышалась застеклённая вышка со множеством антенн на крыше, а входная дверь была стилизована под самолётную, только несколько больших размеров. Стены офисных коридоров украшали фотографии самых разных моделей пассажирских лайнеров.

Собственно кабинет Кости — Пилота, в миру Константина Александровича Кедрова, находился в той самой башенке, из которой открывался просторный вид на окрестности. Именно отсюда, будто из диспетчерской аэропорта, Костя и руководил своими подчинёнными. Впрочем, кабинет был как кабинет, а вовсе не как кабина пилота. Разве что на стенах кое–где были развешены хорошо отреставрированные авиаприборы времён второй мировой. Вроде как украшение.

В отличие от многих коллег по ремеслу, Костя большую часть времени проводил именно в кабинете. Причём работа в офисе была налажена по часам. Рабочий день начинался с девяти и заканчивался к шести, после чего в офисе оставалась лишь дежурная смена.

Хорошо налаженная работа подчинённых структур и отменная работа средств связи позволяли придерживаться этого мирного графика. Случались, конечно, и сбои, но они рассматривались Костей как ЧП. Его бизнес на две трети был уже вполне легальным, а на оставшуюся треть местные правоохранительные органы давно привыкли смотреть сквозь пальцы. К тому же отморозком Костя никогда не был, хотя в случае необходимости и умел принимать жёсткие решения. При этом умел эти решения претворять в жизнь без особого кровопролития. И вообще, там, где можно, он старался придерживаться буквы закона. Не всегда, конечно, получалось, но Пилот старался. Очень старался.

Вот, к примеру. Одним из структурных подразделений Пилотовой империи было охранное предприятие, и Костины бойцы имели право на ношение оружия совершенно официально. Но ни разу — ни разу! — ни один из зарегистрированных стволов не всплыл в какой–нибудь криминальной заморочке. Таким образом, если можно так выразиться, Пилот был одним из лучших представителей современного бандитского сообщества. Почти готовым кандидатом на Доску почёта «Ими гордится Внуково».