Искушенные обманом

– Что я единственный, ради кого ты промокаешь. Единственный, кому ты позволяешь мучить свои соски и трахать свою тугую киску, пока ты не иссякнешь.

Мои бедра сжимаются от его слов, но я не могу говорить, даже если бы попыталась.

Его пальцы впиваются в мой череп, и его хватка становится безжалостной, не подлежащей обсуждению, в то время как его потемневшие глаза держат меня в интимной клетке.

– Скажи, это только ты, Адриан.

– Это... только... ты… Адриан…

– Я ведь единственный, кто тебя трогает, правда, Леночка?

– Да…

– Единственный, кому ты полностью отдаешься?

– Да.

– Единственный, кто тебя наказывает?

– Да… – Я на мгновение закрываю глаза, ужасаясь тому, насколько правдивы мои слова.

Насколько... освобождающе.

Адриан толкает меня вниз за волосы, так что моя щека касается теплой поверхности дивана, а затем отпускает. Но он не исчезает, стоя позади меня, как угроза и обещание.

Он обхватывает рукой мои трусики, и я вскрикиваю, когда он срывает их одним диким рывком, который покрывает мою внутреннюю поверхность бедер возбуждением.

– Не мог ы ты перестать портить моё нижнее бельё? – Я выдыхаю.

– Я уничтожу все, что встанет у меня на пути. – Его спокойно произнесенные слова посылают острую боль вниз по моей спине, невысказанное намерение связывает меня в узлы.

Я прекрасно знаю, что Адриан опасен, убийца, и к тому же безжалостный. Поэтому я не сомневаюсь, что он погубит даже меня, если я встану у него на пути.

Эта мысль обвивает призрачными пальцами мою шею. Если Адриан узнает, что я шпионю за ним, он без колебаний задушит меня, разорвет на части.

Убьет меня.

Его кулак снова сжимает мои волосы, привлекая мое внимание к настоящему.

– О чем ты думаешь?

– У меня осталось очень мало трусиков, – выпаливаю я.

– Ты можешь купить новые. – Его голос понижается, когда он шепчет мне на ухо. – Теперь считай.

Свист эхом разносится в воздухе, прежде чем первый удар обрушивается на мою задницу. Я кричу, мой крик отражается от стен.

Черт возьми.

Мне никогда не было так больно. У меня как будто кожа лопается, но это не так. Боль застряла между воздухом и ремнем.

– Мы начнем все сначала, Лия.

– Н-но почему?

– Я велел тебе считать.

Его ремень снова опускается на мою задницу, и это еще хуже, чем в первый раз, обжигая мою кожу и вырезая себе место под ней.

– Может, мне начать все сначала? – Его голос беспечен, но не может быть более жестоким.

– Один… – хнычу я.

Взмах. Шлепок.

– Два! – Я кричу, слезы собираются в уголках моих глаз, и мое неровное дыхание отскакивает от дивана.

Шлепок.

– А-а-а... три… – Мой голос срывается, когда мои ноги дрожат, а желудок переворачивается.

Вот когда я это чувствую.

Глубокое сокращение живота и резкий палец, пробивающийся сквозь мои складки.

– Ммм. Я знал, что тебе нужна боль вместе с удовольствием, Лия.

– Нет... нет… – Я хочу стереть доказательства, по которым он скользит пальцами, возбуждение, глубокое покалывание, которое я чувствовала всего несколько раз, прежде чем это началось, когда он толкнул меня лицом вниз на стол и взял меня, не сдерживаясь.

Только теперь это, кажется, усилилось, достигнув новой высоты, о существовании которой я и не подозревала.

О Боже.

Неужели со мной действительно что-то не так? Вот почему я так реагирую на его извращенное наказание и садистское доминирование?

– Отрицай это сколько хочешь, Лия, но твоя киска знает, чего хочет.

Взмах. Шлепок.

Взмах. Шлепок.

Моя задница пульсирует, и мое возбуждение продолжает покрывать его пальцы. Бесстыдно. Беспрестанно.

– Четыре... пять… – Мой голос заканчивается хриплым криком, когда он снова хлещет меня. – Шесть!

Я сейчас вся в слезах. Мои слезы мочат диван и просачиваются в рот, заставляя меня чувствовать соленый вкус. Блестящий пот покрывает мою кожу и горящую задницу.

Хотела бы я, чтобы это было все.

Я хотела бы рыдать только из-за боли, но моя киска пульсирует с такой же яростной потребностью, как пламя, взрывающееся на моей заднице. Потребность в освобождении когтей, чтобы освободиться.

Звук ремня в воздухе добавляет еще больше мучений и предвкушения предстоящего удара. Когда он встречается с моей плотью, я рыдаю. – Семь…

Я хочу вздохнуть с облегчением, что все кончено, но боль в моей киске запрещает мне это. Если порка что-то и сделала, то это определенно заставило меня разгорячиться, покалывать и чертовски нервничать.

Ремень падает на пол, и Адриан отпускает мои волосы. Кажется, он, наконец, закончил, но я чувствую, как он опускается на колени на ковер позади меня.

Прежде чем я успеваю посмотреть, что он делает, его руки хватают мои ноющие ягодицы, и он раздвигает их. Я стону от боли, облегчения и чего-то еще.

– Адриан… – всхлипываю я. – Я... пожалуйста.

– Пожалуйста, что, Лия?

– Я... не знаю.

– Конечно, ты знаешь. Ты просто не хочешь в этом признаться.

– Пожалуйста.

– Пожалуйста, заставить тебя кончить?

Я поджимаю губы, чувствуя вкус слез.

– Скажи это, Лия.

Я слегка качаю головой.

– Чем больше ты мне сопротивляешься, тем сильнее я тебе отказываю.

– Я не могу этого сказать.