Искусственный интеллект – надежды и опасения

Винер критиковал американскую «ортодоксальную» приверженность свободе рынка и рыночный фундаментализм. Для «американцев, применительно к жизненным условиям… вопросы информации будут оцениваться по стандартному американскому критерию: нечто обладает товарной ценностью, если на это нечто имеется спрос на свободном рынке». В самом деле, «судьба информации в типичном американском мире такова: она обречена стать тем, что можно продать или купить»; большинство людей, по мнению Винера, «не в состоянии вообразить фрагмент информации, у которого нет владельца». Винер считал эту точку зрения столь же ошибочной, как и необузданное стремление военных к засекречиванию всего на свете. Он ссылался, опять-таки, на идеи Шеннона: «поскольку информация и энтропия не сохраняются», они «в равной мере непригодны для того, чтобы быть товарами».

* * *

Информация не может сохраняться; ладно, с этим разобрались. Но действительно ли Винер рассуждал об «информации» в понимании Шеннона? Суть теории Шеннона, в изложении Уивера, сводилась к тому, чтобы различать общеупотребительное представление об информации как осмысленном сообщении и абстрактное, вычлененное представление о строках символов, выделенных и выстроенных с некоторой вероятностью из огромной вселенной бессмысленности. Для Шеннона «информация» могла определяться количественно, поскольку ее базовая единица, бит, была единицей переноса, передачи, а не понимания.

С другой стороны, когда Винер характеризовал понятие «информация» в своей книге, он регулярно отталкивался от классического, гуманистического значения этого термина. «…фрагмент информации для попадания в общий свод информации данного общества должен сообщать нечто, принципиально отличное от предыдущего общего запаса информации общества». Вот почему «школьники не любят Шекспира»: бессмертные строки Барда могут резко отличаться от случайных битовых потоков, но тем не менее они слишком уж знакомы публике, наделяющей слова смыслом, и находятся на «уровне накопления поверхностных клише текущей эпохи».

Впрочем, когда-то информационное содержание творчества Шекспира было в новинку. В годы послевоенного бума Винера беспокоило, что «огромный объем информации на душу населения» – от газет и кинофильмов до радио, телевидения и книг – порождает посредственность, информационный возврат к средним значениям. «Все чаще и чаще нам приходится употреблять стандартизированные, безвредные и бессодержательные продукты, которые, подобно белому хлебу из пекарен, изготавливаются, скорее, из-за их товарных свойств, а не из-за пищевой ценности». Винер взывал: «Спаси нас Небеса от первых романов, написанных только потому, что молодой человек помышляет о славе романиста, а не потому, что ему есть что сказать! И спаси нас небеса от математических исследований, правильных и элегантных, но лишенных, так сказать, души и тела». Во многом в трактовке термина «информация» Винер был ближе к Мэттью Арнольду (1869)[126], чем к Клоду Шеннону (1948): его больше заботили «душа и тело», чем «бит». Винер также разделял романтическое представление Арнольда о «создателе содержания». «Строго говоря, художник, писатель и ученый – все должны следовать побуждению творить, непреодолимому настолько, что, даже если бы им не платили за работу, они сами изъявляли готовность платить за возможность заниматься творчеством». L’art pour l’art[127]

; это лозунг XIX столетия: творцы должны страдать, стремление к осмысленному выражению всегда превосходит стремление к прибыли.

Для Винера именно такова правильная мера «информации»: тело, душа, стремление, выражение. Впрочем, протестуя против коммодификации информации, он вновь вернулся к математике Шеннона и пониманию информации как энтропии.

* * *

Перенесемся в наши дни. Во многих отношениях Винер оказался прав. Нарисованная им картина сетевых контуров обратной связи в коммуникациях между машинами стала обыденностью современной повседневной жизни. Более того, с первых дней эпохи интернета цифровое пиратство категорически опровергло убеждение в том, что «информацию» – будь то песни, фильмы, книги или программы – возможно придерживать. Ну да, введите платный доступ – и контент все равно найдет лазейку на свободу, ведь информационная энтропия так велика, что ее невозможно контролировать.

С другой стороны, огромные транснациональные корпорации – в том числе крупнейшие в мире и наиболее прибыльные – ныне исправно опровергают утверждение Винера о том, что «информацию» нельзя накапливать или монетизировать. По иронии судьбы, «информация», которой они обмениваются, ближе к определению Шеннона, чем к винеровскому, вопреки математичности доказательств Шеннона.