Искусственный интеллект – надежды и опасения

Однажды компьютер вполне может предложить нам совершенно новый результат – например, математическую теорему, чье доказательство или даже обоснование никто из людей не сможет понять. Это философское отличие от привычного нам способа заниматься наукой. По крайней мере, от привычного для нас; могут возразить, что мы до сих пор не знаем, как наш собственный мозг делает умозаключения, а потому эти новые способы, не исключено, просто имитируют глубинные человеческие рассуждения. Тем не менее потенциальная потеря понимания вызывает беспокойство.

Несмотря на замечательные достижения в области вычислительной техники, ажиотаж вокруг ОИИ – общего искусственного интеллекта, способного мыслить как человек и, возможно, обрести сознание – представляется мне научной фантастикой, отчасти потому, что мы не понимаем устройства человеческого мозга на таком уровне детализации. Мы не ведаем, что такое сознание, и не в силах научно объяснить даже относительно простые явления – к примеру, как именно запоминаем телефонные номера. Одна эта элементарная ситуация порождает множество вопросов. Откуда мы знаем, что перед нами число? Как мы увязываем число с конкретным человеком, именем, лицом и прочими признаками? Перечисленные, казалось бы, тривиальные вопросы затрагивают все – от познания и памяти верхнего уровня до способов хранения информации в клетках и взаимодействия нейронов.

Более того, это лишь одна из множества задач, с которыми наш мозг справляется без особых затруднений. Машины, без сомнения, смогут выдавать еще более поразительные результаты, но они вряд ли сумеют составить конкуренцию человеческой мысли, человеческому творчеству и ви́дению. Эрик Шмидт, бывший председатель совета директоров компании Google, сказал в недавнем интервью в лондонском Музее науки, что даже робот, умеющий убирать со стола, мыть посуду и ставить ее на полки, станет настоящим прорывом в области ИИ. Объем вычислений, который понадобится при обсчете телесных движений, необходимых для перебрасывания мяча или занятий слаломом, поистине колоссален. Мозг же легко их проделывает, а также позволяет нам заниматься математикой и музыкой и изобретать такие игры, как шахматы и го (а не просто в них играть). Мы склонны недооценивать сложность и креативность человеческого мозга и его удивительные возможности.

Чтобы ИИ достиг большего человекоподобия, требуется тесное взаимодействие исследователей и практиков машинного обучения и нейробиологов. Это уже происходит. Некоторые передовые представители современного сообщества практиков машинного обучения – Джеффри Хинтон, Зубин Гахрамани и Демис Хассабис[147] – получили образование в сфере когнитивной нейробиологии и хотя бы отчасти обязаны своими успехами стремлению смоделировать поведение человеческого мозга в алгоритмах. Да и сама нейробиология активно развивается. Разработаны разнообразные инструменты наблюдения за нейронами, вдобавок позволяющие генетически ими манипулировать и отслеживать происходящее на входе в режиме реального времени. В нескольких странах реализуются исследовательские программы, направленные на изучение функционирования мозга. Достижения в области ИИ и нейробиологии, кажется, идут рука об руку и подстегивают друг друга.

Многие ученые-эволюционисты и такие философы, как Дэниел Деннет[148], отмечают, что человеческий мозг представляет собой плод миллиардов лет эволюции. Человеческий интеллект – вовсе не особенность, какой мы его считаем, а просто еще один механизм выживания, отличный от наших пищеварительной и иммунной систем, тоже поразительно сложных. Интеллект возник потому, что нам требовалось осмыслять мир вокруг, планировать наперед и тем самым справляться со всевозможными неожиданностями – и выживать. Однако, если вспомнить Декарта, мы, люди, определяем собственное существование способностью мыслить[149]

. Поэтому неудивительно, что в антропоморфическом отношении наши опасения по поводу ИИ отражают эту веру в особость человеческого интеллекта.

Но если вернуться назад и оценить историю развития жизни на Земле, мы поймем, что отнюдь не являемся наиболее приспособленным видом. Если нам и суждено когда-либо очутиться в подчиненном положении, нашими властителями станут те или иные старейшие формы жизни на планете – скажем, бактерии, способные жить где угодно, от Антарктиды до глубоководных термальных источников, температура которых выше точки кипения, или в кислотной среде, мгновенно растворяющей человеческую плоть. Потому, когда меня спрашивают, куда мы идем, я отвечаю, что нужно ставить этот вопрос в более широком контексте. Я не знаю, какое будущее принесет ИИ, превратит ли он людей в своих слуг или вовсе уничтожит – или окажется полезным и желанным расширением наших возможностей и обогатит нашу жизнь. Но я вполне уверен, что компьютеры никогда не станут повелителями бактерий.

Глава 19

Человеческая стратегия