Искусство и его жертвы

"О, моя любовь! Отзовитесь, Ли! Ваше молчание просто убивает меня. Не могу ни на чем сосредоточиться. Ваш супруг принуждает Вас к сожительству с ним? Дайте знать, и дуэль разрешит наше с ним соперничество. Я хочу ясности: да — да, нет — нет. А иначе приду и такое устрою, что вся улица Анжу содрогнется, как при землетрясении".

Подчинившись мужу, бывшая любовница набросала ответ:

"Здравствуйте, мсье Александр! Вы хотите ясности, я ее вношу: я отныне снова в лоне моей семьи, и никто, и ничто не сумеет изменить моего решения. Все, что было между нами, ошибка. Вскоре я покину Париж — вероятно, что навсегда. Больше не пишите мне и не приходите. Так угодно Богу. Прощайте".

Пробежав глазами эти строки, автор "Дамы с камелиями" рухнул на диван и лежал в прострации какое-то время. Да, такого фиаско он еще не терпел ни разу в жизни. Господи, кого она выбрала? Предпочла ему, литератору с почти что мировым именем, жалкого, ничтожного клерка при абсолютистском дворе? Предпочла республиканской Франции крепостническую Россию?! Да такого быть не может. Женщина в здравом уме никогда не оставила бы его. Вывод однозначен: Лидия не свободна в выборе и покорно подчиняется тирании мужа. Феодала, самодура, тупицы. Надо ее спасать. Он добьется разговора с ней наедине и посмотрит в глаза. И тогда уже решит окончательно.

Случай представился на другой вечер: уезжая, Маша Калергис собрала у себя прощальный салон; правда, персонального приглашения для Дюма-младшего не было, он узнал о сборище от друзей и решил явиться незваным. Александр оделся в лучший свой костюм, специально посетил парикмахера и заехал по дороге к шляпнику, выбрал новый цилиндр. Словом, выглядел, как в журнале мод.

Суаре приближалось к апогею, как служанка Маши доложила: "Мсье Дюма-фис"[17]. Лидия вытянула лицо и переглянулась с Дмитрием; тот невозмутимо потягивал вино из бокала; положив ногу на ногу, сказал: "Ничего не бойся. Я с

тобой". Женщина кивнула.

Молодой писатель вырос на пороге — праздничный, улыбчивый, вроде не терзаемый никакими сомнениями. Руку поцеловал хозяйке. Сделал комплимент: "Вы сегодня обворожительны, Маша. Ваше общение с Листом вас красит". — "Полно вам, Саша. Лист влюблен в свою Каролину и других женщин не замечает". — "Ну, не знаю, не знаю: глядя на вас, этого не скажешь".

К Лидии не подходил и сидел поодаль, но бросал на нее и на мужа мимолетные взгляды. Наконец она не выдержала и решила приблизиться сама. Нервно обмахивалась веером.

— Для чего вы здесь, мсье?

— Чтоб увидеться с вами, Ли. И поговорить.

— Говорить нам не о чем. Все, что было нужно, я вам написала в письме.

— Хм, в письме! — Он взмахнул рукой. — В том письме, что написано вами под диктовку? Я не верю ни единому его слову.

— Вы ошиблись, сударь. Мне никто ничего не диктовал.

Александр выпучил глаза:

— В самом деле? Кто из нас сумасшедший — вы или я? Объясняться мне в любви, пламенеть от страсти, всюду быть со мною — и в одно мгновение вдруг перемениться? Так ведут себя либо сумасшедшие, либо очень расчетливые люди.

Улыбнувшись холодно, мадам Нессельроде ответила:

— Полагайте, сударь, как вам угодно. Я, по-моему, ни то, ни другое. Просто согрешила, а потом раскаялась. И супруг великодушно меня простил. Я ему за это очень благодарна.

— И действительно хотите ехать с ним в Петербург?

— Да, решила твердо.

— Я вас не пущу.

— Вот как? Интересно. На каком основании?

— Что-нибудь придумаю. Мой отец в дружбе с президентом. Тот отдаст приказ, и жандармы к вам прицепятся на границе.

— О, мсье, вы не сделаете этого.

— Сделаю, Ли. Непременно сделаю. Если не останетесь.

— Ничего себе! Кто на самом деле меня третирует?

— Я от вас не отстану ни за что.

— Поздно, мсье Александр, поздно.

Вскоре она ушла в свою комнату и к собравшимся больше не выходила. Вслед за ней скрылся Дмитрий. И застал Лидию в слезах.

— Он грозится, грозится меня преследовать, — причитала она, как маленькая девочка. — Я не знаю, что делать. У него отец дружит с президентом.

Дмитрий закурил:

— Мы еще посмотрим, кто сильнее — президент Франции или император России. С канцлером Нессельроде.

— Но пока что мы на территории Франции.

— Но на территории Франции есть русская миссия. Подчиняющаяся моему отцу. Там помогут. — Попыхтев сигарой, он сказал: — Пароход из Гавра отменяется. А тем более что ближайший рейс только через неделю. Надо ехать на поезде через Бельгию — Германию.

— А про телеграф ты забыл? Пограничники будут предупреждены.