Кирби чувствовала тревогу. Пока Адам стоял по другую сторону панели, борясь с искушением открыть ее, она мерила шагами комнату. Пойти в студию? Работа могла бы успокоить ее, хотя в таком состоянии вряд ли возможно создать что-либо путное, разве что хлам. Удрученная, она присела у окна и увидела в стекле слабое отражение.
Кирби не осознавала ситуацию, и в данных обстоятельствах это не играло ей на руку. Контроль важен всегда, а сейчас просто жизненно необходим. Но вернуть его проблема.
Адам Хайнес стал ее проблемой.
Дело в его привлекательности? Да, но с этим легко справиться. Вообще какая-то запутанная история, и с ней так просто не совладать. Адам манил ее, и, уже пойманная, она не могла вырваться.
Поставив локти на подоконник, Кирби положила подбородок на сцепленные руки. Он мог ранить ее. Впервые в жизни она боится. Не ударов по самолюбию, а глубоких ран, которые тревожили бы и никогда не зажили.
Но предупрежденный враг – враг вооруженный. Она просто не позволит запутать себя, не даст Адаму возможности причинить ей вред. Слабый крик разума позволил Кирби взять эмоции под контроль. Пока она пыталась распутать клубок мыслей, ее отвлек луч света.
Кто это бродит в такой поздний час? Кирби, правда, сильно не удивилась. У папы привычка осведомляться о здоровье людей в неподходящее время. Она прижалась носом к стеклу. Из горла вырвался звук, похожий на рычание Изабель.
– Вот ведь наглец! – пробормотала она. – Каков наглец!
Вскочив, она нервно потопталась, натянула халат и вылетела из комнаты.