Искусство памяти

Несколько иллюстраций все же приводятся в этом разделе книги, но изображены на них "наглядные алфавиты". В наглядном алфавите буквы представлены образами. Создаются они различными способами; например, изображаются предметы, по форме напоминающие буквы алфавита (ил. 6b), к примеру, циркуль или складная лестница — это А, мотыга — N. Другой способ — это рисунки птиц или животных, которые расставлены в алфавитном порядке по первым буквам их имен (ил. 6c): так, А — это Anser, гусь, В — Вuво, сова. Наглядные алфавиты очень часто встречаются в трактатах о памяти и можно с уверенностью утверждать, что они происходят из старой традиции. Бонкомпаньо говорит об "образном алфавите", который употребляется при запоминании имен.[251]

Такие алфавиты часто описываются в рукописных трактатах. Печатный трактат Публиция был первым, в котором они представлены на иллюстрациях;[252]

впоследствии они стали привычной особенностью большинства печатных трактатов о памяти. Фолькманн приводит большое их количество из самых разных трактатов,[253] но не ставит вопроса ни о возможном источнике их возникновения, ни об их назначении.

Наглядный алфавит ведет свое происхождение, вероятно, от попыток понять, как знатоки искусной памяти, о которых говорится в Ad Herennium, записывали образы в своей памяти. В соответствии с общими принципами искусства, все, что мы хотим удержать в памяти, мы должны представить себе в виде образа. Применительно к буквам алфавита это означает, что они лучше запоминаются, если обратить их в образы. Понятия разрабатываются в визуальном алфавите с детской наивностью; так, обучая ребенка букве К, мы показываем ему картинку с изображением кошки. Росселий, по-видимому, совершенно серьезно полагал, что слово Aer (воздух) нам следует запоминать с помощью образов осла (asinus), слона (elephantus) и носорога (rinoceros)![254] Одна из разновидностей наглядного алфавита, навеянная, как я полагаю, словами из Ad Herennium

о запоминании нескольких наших знакомых, стоящих в одном ряду, состоит в том, что адепт искусной памяти мысленно выстраивает знакомых ему людей в алфавитном порядке их имен. Петр Равеннский дает великолепный пример применения этого метода, рассказывая, что для запоминания слова et, он представляет себе Евсевия (Eusebius), стоящего перед Фомой (Thomas), и ему стоит только поставить Фому за Евсевием, чтобы запомнить слово te![255]

Наглядные алфавиты, представленные в трактатах о памяти, были, по моему мнению, предназначены для запечатления надписей в памяти. Фактически это можно подтвердить примером, приведенным в третьей части книги Ромберха, где говорится о памятном образе, испещренном надписями, составленными из букв наглядных алфавитов (ил. 6a). Это один из тех редких случаев, когда образ памяти представлен на иллюстрации, и образ этот напоминает фигуру старухи Грамматики, первой среди свободных искусств, со своими обычными атрибутами, скальпелем и лестницей. Здесь она представляет собой не только хорошо известное олицетворение Грамматики как свободного искусства, но и памятный образ, надписи на котором помогают запоминать сведения об этом искусстве. Надпись на ее груди и образы, расположенные на ней самой и подле нее, составлены из "предметных" и "птичьих" алфавитов Ромберха, комбинации которых он использует. Ромберх поясняет, что таким образом он запоминает ответ на вопрос, относится грамматика к общим или частным наукам; ответ подразумевает употребление терминов predicatio, applicatio, continentia.[256]

Predicatio запоминается с помощью образа птицы в руке у Грамматики, имя которой начинается с буквы Р (Pico, сорока) и следующих за ней предметов из предметного алфавита. Applicatio запоминается через Aquila (орел)[257]

и соответствующих предметов на ее руке. Continentia запоминается по надписи, сделанной с помощью предметного алфавита у нее на груди (см. предметы, представленные буквами C,O,N,T в предметном алфавите, ил. 6b).