Искусство разведки

Президент и государственный департамент разрабатывают основные направления внешней политики. Лишь они определяют, как должны действовать все звенья государственного аппарата во всех сферах внешней политики. И все же, несмотря на этот обязательный принцип деятельности администрации США, миф о таинственной и самостоятельно творимой политике и активности ЦРУ сохраняется. Думаю, что лишь в том случае, если мы будем глубже анализировать факты и с меньшей легкостью поддаваться на пропагандистские уловки, мифы такого рода лопнут, как мыльные пузыри.

В условиях, когда Советы используют, где только удается, свою огромную машину подрывной деятельности для ниспровержения свободных институтов, можно, конечно, говорить, что мы должны удовлетворять любопытство всех (включая и Советы), афишируя каждый свой шаг, предпринимаемый для противодействия Советам, рассказывая, кому мы помогаем, почему и как. Но таким образом скорее всего можно потерпеть поражение в борьбе, и мы не можем позволить, чтобы нас путем обмана или вызывая злобу заставили отвечать на все нападки, даже если некоторые неприятные для нас домыслы будут иметь место.

Советский сверхшпион

Всякий не прочь, чтобы его изображали всемогущим и непобедимым. Я полагаю, что Советы очень довольны той высокой оценкой, которую дают их кадровым работникам и агентам некоторые деятели на Западе. Польза при этом состоит в том, что подобный образ подавляет противника.

Примеров же неудач советской разведки множество. Её широкие агентурные сети, зачастую слишком обширные, в конце концов разваливались или оказывались раскрытыми как в результате активных действий западной контрразведки, так и в силу собственных внутренних неувязок. Наиболее подготовленные работники разведки допускают профессиональные ошибки, свидетельствующие, что и они не являются непогрешимыми. Часто, когда учебник не дает ответа, когда нет времени, чтобы получить указания из Центра, и когда нужно самому принять решение и проявить инициативу, работник советской разведки не выдерживает испытаний.

Советская система подготовки как кадровых работников, так и агентов имеет целью искоренить проявления своеволия из разведывательной работы, но достичь этого практически невозможно. Гарри Хаутон помог разоблачить себя, тратя дополнительные средства, которые он получал за шпионаж, на операции с недвижимостью. Он хотел сделать себе состояние. Вассел тратил деньги на дорогую одежду. Оба они расходовали больше того, что зарабатывали, и это обстоятельство рано или поздно должно было привлечь к ним внимание. Например, помощник одного из опытнейших шпионов Москвы полковника Абеля был алкоголиком. Рано или поздно он должен был оступиться – проговориться. Так оно и случилось.

Советы не могут устранить такие проявления человеческой натуры, как любовь, секс и алчность. Поскольку они используют эти человеческие страсти, чтобы привлечь людей к сотрудничеству, было бы странно не понять, что эти моменты в поведении человека могут быть также использованы для срыва тщательно задуманных операций. Типичный случай такого рода описывает Александр Фут, рассказывая о работе своей группы на советскую военную разведку во время второй мировой войны.[73] Мария Шульц, опытный советский агент, была замужем за неким Альфредом Шульцем, также давним советским агентом, находившимся в заключении в Китае за шпионаж. В Швейцарии Мария влюбилась в радиста, прикрепленного к ней для работы, развелась заочно с мужем и вышла замуж за радиста. Подобное проявление неверности так опечалило ее старую служанку Лизу Брокель, что она позвонила в английское консульство в Лозанне и наговорила работнику консульства, снявшему трубку, столько, что этого было достаточно, чтобы поставить под угрозу всю советскую агентурную сеть. К счастью для Советов, она так ужасно говорила по-английски и вела себя настолько необычно, что в консульстве ее приняли за душевнобольную и не придали должного значения её сообщению.