Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира

Вместе с тем программы производства химического оружия не так уж и сложно возобновить или скрыть. Помимо прочего Ливия не ослабляет усилия по созданию арсенала баллистических ракет. Недавняя конфискация в Лондоне и Швейцарии предназначенных для Ливии северокорейских компонентов двигателя ракеты Scud подтверждает это. Я не исключаю, что Ливия может попытаться купить или самостоятельно изготовить баллистические ракеты большого радиуса действия, способные нести ядерные или химические боеголовки, с тем чтобы угрожать ими Западу или его союзникам. Богатая нефтью страна, контролируемая эмоционально неустойчивым диктатором, одержимым ненавистью к Америке, не может не восприниматься как источник опасности. Полагаю, было бы верхом наивности принимать на веру соболезнования Каддафи по поводу атаки на Америку 11 сентября. Старая поговорка, утверждающая, что «враг моего врага – мой друг», справедлива во многих случаях, но только не тогда, когда он в глубине души остается моим врагом. Каддафи – это враг.

• Ливию, возглавляемую полковником Каддафи, нельзя считать «безопасной» ни при каких условиях.

• Хотя определенные стимулы и поощрения за правильное поведение вполне могут быть полезными элементами стратегии, направленной на ограничение исходящего от Каддафи зла, единственное средство сдержать его устремления – это угроза применения силы.

Иран

Ирак, Сирия и Ливия – примеры мусульманских стран, в которых установлена светская социалистическая диктатура. Когда Саддам или Каддафи демонстрируют свою принадлежность к исламскому миру, они делают это по политическим, а вовсе не религиозным соображениям. Иран – нечто иное. Конечно, там тоже идет жестокая борьба за власть, широко распространена коррупция, а муллы хорошо знают, как получить максимальную выгоду от огромных нефтяных запасов. Отличие Ирана в том, что он с 1979 года охвачен религиозной революцией и пытается экспортировать ее в другие страны Ближнего Востока.

Хотя в Иране есть президент, а переизбрание Мохаммада Хатами на этот пост в июне 2001 года широко (и, возможно, обоснованно) оценивалось как дальнейший отход от экстремизма, иранское государство является по существу теократическим, а не демократическим. Высшая власть в государстве принадлежит «верховному лидеру» аятолле Али Хамени. Руководство страны находится в руках духовенства, которое демонстрирует предельно далекие от либеральных, антизападные политические взгляды и не намерено выслушивать иные мнения. Корпус «Стражи исламской революции» олицетворяет экстремистские начала в жизни страны, а ведь именно он контролирует программы создания химического, биологического и ядерного оружия, а также ракетные силы Ирана.

В любом случае Иран, как и другие «изгои», имеет свои особенности и цели. Первая из них вытекает из религиозной доктрины, лежащей в основе идеологии страны. Это – революционный шиитский ислам. Шииты – традиционные парии мусульманского мира – обычно ассоциируются с протестами, а не с властью. Единственной страной, где шиизм стал вероисповеданием правителей так же, как и их подданных, является Персия/Иран. Соперничество между шиитами (сконцентрированными в Персии) и суннитами (представляющими Оттоманскую империю) не прекращается с начала XVI столетия. Если исламской революции предстояло зародиться в Иране, что и случилось при шахе, то она по определению должна была стать шиитской. Поскольку шиитское духовенство пользовалось не имеющей аналогов в суннитском исламе исключительной властью и уважением, революция неизбежно вела к созданию духовно-политической элиты, обладающей всей полнотой власти. Огромный авторитет и харизма аятоллы Хомейни позволили превратить весь Иран в исламское революционное государство.

Хомейни и его окружение хотели распространить революцию на весь мусульманский мир. Ислам их марки, однако, находил (и находит) очень ограниченный отклик. Хотя мусульмане многих стран с одобрением восприняли сделанное аятоллой разоблачение «великого дьявола» (Америки), они не собирались (и не собираются) жить по иранскому образцу. В конце концов, подавляющее большинство мусульман – сунниты, которые боятся или презирают шиизм.