Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира

Три года спустя мне посчастливилось присутствовать на праздновании пятидесятилетия Израиля. Радость, как это нередко случается на Ближнем Востоке, и в этот раз была омрачена проявлением насилия. В тот момент, когда мы с премьер-министром Нетаньяху обсуждали ситуацию, пришло известие о том, что в Тель-Авиве в результате взрыва начиненной гвоздями самодельной бомбы пострадало более 20 человек.

На следующее утро я решила отправиться в Иерусалим – город паломников. Могила Ицхака Рабина находилась в нижней части Национального кладбища на горе Герцль. Неподалеку покоилась Голда Меир. Одна половина могилы была из белого алебастра и предназначалась для Леи Рабин (которая также теперь в мире ином), другая, где захоронены останки бывшего премьер-министра, – из черного мрамора. Она выглядела очень просто, на ней не было ничего, кроме имени, начертанного на иврите. В соответствии с еврейским обычаем я положила на могилу гальку, которую привезла из Англии с корнуоллского побережья.

Не так уж часто возникают международные проблемы, где компромисс был бы столь же необходимым и труднодостижимым, как и в конфликте между евреями и арабами в Израиле/Палестине. Всю свою политическую жизнь я старалась избегать компромиссов по той простой причине, что они, как правило, требуют отступления от принципов. В международных делах они нередко свидетельствуют о растерянности и слабости. Однако с годами я пришла к заключению, что арабо-израильский конфликт – исключение. Компромисс здесь действительно необходим. Потому, что обе стороны имеют бесспорные моральные основания. Потому, что ни одна из сторон не может добиться своего, не ущемив интересы другой. Потому, наконец, что интересы коллективной безопасности несопоставимо выше интересов, разделяющих стороны. Очень краткий и предельно упрощенный обзор исторических событий, я надеюсь, поможет подтвердить эти утверждения.

Моральное право как евреев, так и арабов на землю, известную под названием Палестина, имеет веское обоснование. Если не брать в расчет древние «библейские» притязания евреев (не потому, что они не заслуживают внимания, а оттого, что большинство неевреев не считает их достаточно убедительными), историю Израиля можно проследить вплоть до Декларации Балфура 1917 года, ставшей ответом на требования лидеров сионизма. В ней отмечалось, что британское правительство «благожелательно смотрит на возможность основания в Палестине национального государства еврейского народа и сделает все возможное для ее реализации; это, однако, не должно нанести ущерб нееврейским сообществам, существующим в Палестине, или правам и политическому статусу евреев в любой другой стране».

Нарушало ли это права арабов, и в какой мере – вопрос спорный, но подход, заложенный в Декларации, был положен в основу Палестинского мандата Лиги наций 1922 года и последующих международных деклараций.

Вопрос уперся в выделение территории для создания еврейского государства. Острота проблемы возросла с усилением еврейской иммиграции в середине 30-х годов в связи с преследованиями со стороны нацистов, которые вылились в массовое уничтожение евреев. После войны Великобритания, столкнувшись с развернутой евреями террористической кампанией с требованиями отменить ограничения на иммиграцию и создать еврейское государство, приняла решение о полном уходе из региона. В 1947 году был принят план Организации Объединенных Наций по разделу Палестины, аналогичный тому, что предлагала ранее Великобритания. План предусматривал выделение еврейскому государству 56 % территории Палестины. Такой раздел, однако, не устроил арабов, которые стали нападать на еврейские поселения.

Не дожидаясь окончательного ухода Великобритании из региона, еврейские лидеры провозгласили создание государства Израиль. Это послужило сигналом к первой арабо-израильской войне, победу в которой, несмотря на огромное превосходство противника, одержал Израиль. В соответствии с последующими мирными договорами Израиль получил в свое распоряжение уже 75 % территории Палестины. Начался исход арабов (по оценкам ООН, число беженцев достигло 700 тысяч человек) из земель, которые раньше принадлежали им, а теперь оказались под контролем Израиля.

Потребовалось еще одно поражение арабских государств в ходе так называемой «Войны судного дня» 1973 года (в которой Израиль также понес тяжелые потери), чтобы заставить их сделать шаг к реальному урегулированию проблемы. Здравомыслящие арабы ясно понимали, что уничтожить Израиль не удастся. Необходимость устойчивого мира с арабскими соседями не менее ясно ощущали и здравомыслящие израильтяне. На этом фоне в 1977 году президент Египта Анвар Садат обратился к Израилю с мирными предложениями, которые закончились подписанием в 1979 году Кемп-Дэвидского соглашения под эгидой США. В условиях мира и напряженности, терроризма и демонстрации израильской силы (как, например, в Ливане в 1982 году) положения этого соглашения оставались основой для урегулирования политической ситуации вплоть до конца 80-х – начала 90-х годов.