Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира

8. Чтобы не останавливаться на полпути, испанская прокуратура почти сразу же отправила в Великобританию факсом дополнительные обвинения, предоставленные «правозащитными» организациями, изучать которые в деталях у Пиночета не было ни времени, ни желания.

9. Ни на одном этапе судопроизводства британские суды не рассматривали свидетельские показания и не предоставляли слова сенатору Пиночету, поскольку в соответствии с положениями Закона об экстрадиции 1989 года, который был введен в британское законодательство на основании Европейской конвенции по экстрадиции, слушание дела могло проводиться только в Испании.

10. Вероятность беспристрастного рассмотрения дела сенатора в Испании была минимальной, в немалой мере из-за того, что многим из тех, кто мог свидетельствовать в его пользу, на территории Испании грозил арест. После принятия лордами-судьями решения от 24 марта 1999 года ни одно из обвинений, по которым сенатор Пиночет подлежал экстрадиции в Испанию, не было связано с испанцами. Все вменяемые ему преступления совершались чилийцами против чилийцев на территории Чили. Тем не менее испанский суд настаивал на «подведомственности» ему этих правонарушений.

Как известно, в результате напряжения, обусловленного арестом, состояние здоровья Пиночета ухудшилось. Накануне ареста он побывал в гостях у меня дома. Позже я два раза навещала его в небольшом арендованном доме в поместье Уэнтуорт неподалеку от Лондона. Пиночет находился под усиленной охраной, и первое время ему даже не разрешалось выходить на лужайку перед домом. Поэтому я могу с полным основанием говорить о том, как отразилось на нем это испытание.

Должна также отметить, что никогда раньше я не видела его таким ожесточенным. Он обвинял во всем лейбористское правительство Великобритании, однако неизменно добавлял, что о государстве нельзя судить по его политикам. Его поведение было очень достойным.

Поскольку сенатор Пиночет по состоянию здоровья не мог предстать перед судом, ему в конце концов позволили вернуться в Чили. Когда чилийский самолет уже стоял на взлетной полосе, я привезла Пиночету в подарок серебряное блюдо с изображением разгрома испанской армады. Понятно, что чилийцы намного лучше знают собственную историю сражений с Испанией, чем нашу, поэтому я приложила к подарку записку с пояснением. В ней было написано следующее:

Надеюсь, что к тому моменту, когда Вы будете читать это письмо, Ваш самолет будет уже на пути к Чили. Ваш арест в Великобритании – величайшая несправедливость, которая никогда не должна была случиться.

С Вашим возвращением в Чили попытки Испании вернуться к судебному колониализму получат решительный и, уверена, окончательный отпор. В ознаменование этого посылаю Вам серебряное блюдо с изображением разгрома испанской армады. Такие блюда стали делать в Англии в честь другой победы над Испанией – победы нашего флота над испанской армадой в 1588 году. Не сомневаюсь, что Вы оцените этот символ по достоинству!

Меня позабавило то, что испанцы, которые все еще страдают от комплекса неполноценности по поводу армады, пришли в ярость от моего подарка, а министра иностранных дел Испании чуть не хватил удар. Я, очевидно, попала в точку.

В Чили сенатор Пиночет еще какое-то время подвергался, на мой взгляд, больше политическому, чем судебному преследованию, хотя я и не могу судить об истинном положении вещей. Надеюсь, здравый смысл и сострадание к настоящему моменту взяли верх. Несмотря на темные стороны тех лет, чилийцы должны благодарить сенатора Пиночета за многое. И мне кажется, что большинство из них знает об этом.

Активисты движения в защиту прав человека и политики левого толка правы в одном: дело против Пиночета будет иметь очень широкие последствия. Первые его результаты уже видны. Достаточно посмотреть на то, как участились попытки использовать механизм международного правосудия для создания угроз или помех действующим и бывшим государственным деятелям[217].