Искусство войны

"Шпионом смерти" Сунь-цзы называет своего агента, который направляется к противнику специально для того, чтобы передать ему ложные сведения, ввести его в заблуждение и склонить его на действия, которые идут ему во вред или даже могут послужить причиной его гибели. Естественно, что, когда ложь обнаруживается, агент предается смерти. Если судить по приводимым комментаторами ссылкам на исторические примеры, особенно часто такими шпионами оказывались послы, направляемые к противнику для отвлечения его внимания притворными переговорами о мире и даже для заключения мира. Именно в это время, т. е. когда противник, поверив мирным заверениям посла, ослаблял бдительность и становился менее осторожным, противная сторона и предпринимала решительную военную операцию. Тем самым замысел раскрывался, и посол, находившийся в стане противника, чтобы своим присутствием и заверениями поддерживать в нем уверенность в искренности своих предложений, предавался смерти. Так, например, Ду My напоминает случай, происшедший во время борьбы ханьского императора Гао-цзу (206-195 гг. до н. э.) с циским княжеством. Ведя войну с этим княжеством, Гао-цзу понял, что ему нелегко будет одолеть своего противника обычным путем. Поэтому он решил притворно вступить с ним в мирные переговоры и с этой целью направил к нему послом искусного дипломата Ли Ши-цы. Тот так ловко повел дело, что циский князь не только согласился на мир, но и отвел свои войска с границ. Этого только и ждал Гао-цзу. Как только границы оказались незащищенными, ханьский полководец Хань Синь немедленно вторгся в пределы циского княжества. Посол был, конечно, казнен, но это не спасло циского княжества: оно пало под ударами ханьцев.

Подобная же история произошла и в правление танского императора Тай-цзуна (627-649), о чем вспоминает Хэ Янь-си. Тай-цзун вел ожесточенную борьбу с тюрками. Стремясь как можно скорее поразить их, он послал к ним Тан Цзяня с предложением мира. Тюрки на время приостановили свои операции. Когда переговоры были в самом разгаре, Тай-цзун поспешил двинуть свои войска, поставив во главе их лучшего полководца - Ли Вэй-гуна (Ли Цзина). Ли Вэй-гун, воспользовавшись тем, что тюрки ослабили свою бдительность, неожиданно напал на них и нанес им решительный удар. Об этом эпизоде заходит речь и в "Диалогах" Ли Вэй-гуна, причем там он излагается несколько иначе:

"Тай-цзун спросил: "Когда-то я послал к тюркам Тан Цзяня, вы же воспользовались этим, напали на них и разбили их. Тогда мне говорили, что вы использовали Тан Цзяня как шпиона смерти. Я до сих пор не знаю, верно ли это. Как было дело?".

Ли Вэй-гун, склонившись, ответил: "Мы с Тан Цзянем плечом к плечу служили своему государю. Но, оценивая умение Тан Цзяня говорить, я решил, что он ни в коем случае не сможет уговорить тюрок покориться. Поэтому я решил воспользоваться тем, что они в связи с переговорами ослабят свою боевую готовность, направил на них свою армию и напал на них. Ибо, когда удаляют большую беду, не обращают внимания на малый долг. Люди говорят, что я использовал Цзяня как шпиона смерти. Это не было в моих намерениях"" ("Ли Вэй-гун вэньдуй", И, 47-48).

Согласно версии, передаваемой в комментарии Лю Иня, дело представлялось в следующем виде.

В 4-м году Чжэнь-гуань (630) Ли Вэй-гун нанес жестокое поражение тюркам во главе с ханом Цзели. Хан бежал в Тешань, причем ему удалось вывести значительную часть своих сил, так что у него осталось свыше 100 000 войска. Оттуда он послал сказать Тай-цзуну, что готов покориться и признать себя вассалом танских императоров. Тай-цзун, сам желая покончить дело миром, направил к хану послом Тан Цзяня, чтобы тот, действуя уговорами и обещаниями, действительно заставил хана покориться. Одновременно он приказал Ли Вэй-гуну выступить со своей армией навстречу хану. Однако хан, смирившийся только для вида, на деле хотел лишь выиграть время. Поэтому, узнав о продвижении китайских войск, он решил бежать в Цзибэй. Тогда Ли Вэй-гун, встретившись со своим коллегой по командованию армией Ли Ши-цы, сказал ему: "Хан потерпел поражение, но сил у него еще много. Если он теперь убежит в Цзибэй, трудно будет справиться с ним. В настоящее время у него находится императорский посланник. Разбойники по этому случаю, несомненно, ослабят свою бдительность. Если мы теперь возьмем десять тысяч отборной конницы и ударим на него, мы сможем без сражения взять его в плен". Присутствовавший на этом совещании Чжан Гун-цзянь на это заметил: "Но ведь император в своем послании изъявляет готовность принять покорность хана. И посол находится там. Как же можно нападать на хана?" Ли Вэй-гун ответил: "Тан Цзяня жалеть нечего". В конце концов, он собрал свои войска и ночью выступил в поход.

Хан, видя у себя посла императора, очень обрадовался, считая, что его умысел удастся, и узнал о приближении китайских войск только тогда, когда они были уже в семи милях. Он сейчас же вскочил на коня и бежал, а армия его рассеялась. Тан Цзяню же удалось невредимым вернуться к себе.