Читаем Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты полностью

Чёткие контуры и яркие краски, используемые в такого рода продукции, делают картину простой по форме и содержанию, наделяя любое изображение оттенком инфантильной радости. Основные цвета – красный, синий, жёлтый, чёрный и белый – в начале XX века были выбраны Питом Мондрианом для создания живописной гармонии самыми простыми средствами. Палитра Мондриана и комиксы помогли Рою Лихтенштейну создать утрированно простой стандартный язык, который используется для разговора о чём угодно.

Герои Лихтенштейна так же красивы, молоды, развёрнуты тем же фасадом, что в кино и рекламе. Привлекательные и счастливые, они кажутся абсолютно ненастоящими. Их лиц не искажают эмоции – они стандартизированы и фактически представляют несколько клише. Блондинки и брюнетки с большими глазами счастливо улыбаются или смахивают слезу, атлетически сложённые мужчины в солидных пиджаках хмурятся или улыбаются голливудской улыбкой, показанной одной белой полосой. Духовно невзыскательному потребителю поп-арт предлагает картинку красивой жизни, избегая разговора о сложности и неоднозначности человека.


Рой Лихтенштейн. Бум. 1962 г. Художественная галерея Йельского университета, Нью-Хейвен


Рой Лихтенштейн. Плачущая девушка. 1964 г. Частная коллекция


Романтическая сцена в картине «Мы медленно встали» сопровождается строчками о возвышенных чувствах, заставляющих забыть про внешний мир. Влюблённую пару, которая вот-вот сольётся в поцелуе, художник показывает на картине 172,7 x 233,7 см, максимально приближая их лица к зрителю. Размер, соответствующий рекламному плакату, яркость цветов и лаконизм рисунка превращают любовную сцену в рекламу с эффектным музыкальным сопровождением, которое всегда звучит в кино и помогает легче продать иллюзию красивой любви. Эта стандартность в изображении чувств отсылает к стандартному мышлению массового потребителя, создающего мечту и строящего жизнь, глядя на ушедшие в массы стереотипы счастья.


Рой Лихтенштейн. Мы медленно встали. 1964 г. Музей современного искусства, Франкфурт-на-Майне


Для работы над подобными картинами Рой Лихтенштейн действительно отталкивался от различных комиксов, печатавшихся тысячами экземпляров. Подобрав интересные картинки, художник вырезал их из журнала, иногда компонуя несколько картинок, и прибавлял к ним надпись, иногда взятую из другой части комикса. Содержание, как конструктор, собрано из нескольких клише – в виде лиц, ситуаций и короткого текста. После компоновки такого коллажа из комиксов Лихтенштейн перерисовывал изображение от руки, а затем с помощью эпидиаскопа проецировал его на холст. Это помогало художнику понять, какого именно размера должно быть изображение, и позволяло легко перенести рисунок на холст, после чего он писал всю работу масляными красками.

Дешёвая печатная продукция превращалась в работу, созданную в классической живописной технике.

Однако художник напоминает об источнике изображения, имитируя в картине дешёвую типографскую печать – растр, то есть точки, расположенные на фоне, предметах или на лицах персонажей. Такая игра в типографскую продукцию говорит о том, что даже обращение к традиционным техникам живописи не способно изменить современный подход к восприятию искусства – в обществе потребления рукотворная живопись стоит на одном уровне с дешёвым комиксом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Книга Кати Дианиной переносит нас в 1860-е годы, когда выставочный зал и газетный разворот стали теми двумя новыми пространствами публичной сферы, где пересекались дискурсы об искусстве и национальном самоопределении. Этот диалог имел первостепенное значение, потому что колонки газет не только описывали культурные события, но и определяли их смысл для общества в целом. Благодаря популярным текстам прежде малознакомое изобразительное искусство стало доступным грамотному населению – как источник гордости и как предмет громкой полемики. Таким образом, изобразительное искусство и журналистика приняли участие в строительстве русской культурной идентичности. В центре этого исследования – развитие общего дискурса о культурной самопрезентации, сформированного художественными экспозициями и массовой журналистикой.

Катя Дианина

Искусствоведение