Однако по мере нарастания мудрости мы узнаем, что возвращение грубых ощущений, даже после переживания растворения, указывает не на регресс, а скорее на прогресс. Мы практикуем випассану не с целью получить переживание какого-то особого рода ощущений, а для освобождения ума от всякого обусловливания. Если мы реагируем на какое-либо ощущение, мы увеличиваем свои страдания; если же мы остаемся в состоянии равновесия, мы не мешаем какой-то форме обусловленности, уйти прочь, так что ощущение становится средством, освобождающим нас от страдания. Наблюдая неприятные ощущения и не реагируя на них, мы искореняем отвращение; наблюдая приятное ощущение без реагирования, мы искореняем страстное влечение. Наблюдая безразличные ощущения без реагирования на них, мы искореняем неведенье. Поэтому ни одно переживание, ни одно ощущение само по себе ни хорошо, ни дурно. Оно хорошо, если мы остаемся уравновешенными; оно плохо, если мы теряем невозмутимость.
Обладая этим пониманием, мы пользуемся каждым ощущением как орудием для искоренения обусловливания. Это та ступень, которая известна как санкхара-упеккха, невозмутимость по отношению ко всему обусловливанию, которая шаг за шагом ведет к конечной истине освобождения, к ниббане.
Переживание освобождения: Освобождение возможно. Мы в состоянии достичь свободы от всего обусловливания, от всего страдания. Будда объяснял:
«Есть сфера переживания за пределами всей области материального, за пределами всей области ума, она ни этот мир, ни тот, ни оба, она вне пределов Луны и Солнца. Это я называю невозникновением, не-исчезновением, не-пребыванием, не-смертью, не-повторным-рождением. Оно без-опорно, вне становления, вне основания. Это — конец страдания». (4)
Он также сказал:
«Есть нечто нерожденное, неставшее, несотворенное, необусловленное. Если бы не было такого нерожденного, неставшего, несотворенного, необусловленного, не было бы известно никакого освобождения от рожденного, ставшего, сотворенного, обусловленного. Но поскольку существует нерожденное, неставшее, несотворенное, необусловленное, постольку известно освобождение от рожденного, ставшего, сотворенного, обусловленного».
Ниббана
не есть всего лишь некоторое состояние, в которое человек уходит после смерти; это нечто такое, что должно быть пережито внутри себя здесь и теперь. Ниббана описывается в отрицательных терминах не потому, что это отрицательное переживание, а потому, что нет иного способа ее описать. В каждом языке есть слова для обозначения всего диапазона физических и психических феноменов; но для описания чего-то такого, что находится за пределами ума и материи, не существует понятий или слов. Ниббана ускользает от всех категорий и различений. Мы способны описать ее, лишь говоря о том, что она есть.Собственно, и смысла нет описывать ниббану: любое описание будет только вводить в заблуждение. Надо не рассуждать и спорить о ней, а пережить ее. «Эту благородную истину прекращения страдания необходимо постичь самому для себя», — сказал Будда. (6) Когда практикующий пережил ниббану в опыте, только тогда она для него реальна; тогда все споры о ней становятся несущественны.
Для того, чтобы пережить предельную истину освобождения, необходимо, во-первых, проникнуть далее кажущейся реальности и пережить растворение тела и ума. Чем далее вглубь проникает практикующий сквозь видимую реальность, чем более он воздерживается от страстного влечения и отвращения, от привязанностей, тем более приближается к предельной истине. Работая шаг за шагом, практикующий естественно достигает той ступени, когда на следующем шаге появится переживание ниббаны. Нет основания влечься к ней, нет повода сомневаться в том, что оно придет. Оно должно прийти для всех, кто правильно практикует дхамму. Когда оно придет, сказать не может никто. Это отчасти зависит от накопленной обусловленности внутри каждого человека, отчасти от суммы усилий, которые он затратит на ее искоренение. Все, что можно и нужно сделать для достижения этой цели, — это продолжать наблюдать каждое ощущение без реагирования на него.