Исландские саги. Ирландский эпос

Глубокая древность этой саги доказывается тем, что в ней, как и в обеих предыдущих, еще не фигурирует Кухулин. Вместо него роль первого героя уладов играет другой племянник Конхобара, Конал Победоносный. Тема саги — древний обычай, общий для всех кельтских племен и являющийся одним проявлений местничества. Так, еще в I веке до н. э., по свидетельству Посидонии, галлы на пирах затевали нередко побоища из-за того, кому предоставить право на лучшую долю яств.

Сага дает общую картину нравов и политических отношений в архаической Ирландии. Она содержит любопытный «смотр» героев, и происшествия ее затрагивают наибольшую часть территории Ирландии.

Рождение Кухулина

Группа сказаний о Кухулине открывается сагой о его рождении. Повесть эта возникла в весьма древнюю эпоху, о чем свидетельствует первобытность изображаемых в ней нравов. К сожалению, все дошедшие до нас версии ее содержат позднейшие искажения. Именно в них можно обнаружить искусственное слияние по меньшей мере трех первоначально различных представлений: 1) отец Кухулина — бог Луг, вошедший в Дехтире в виде насекомого с глотком воды (довольно распространенный мотни в сказаниях о «чудесных зачатиях»); 2) некий бог, Луг или другой, похитил Дехтире, а затем со своими помощниками, приняв облик птиц, заманил Конхобара в свой призрачный дом к моменту рождения ребенка, чтобы передать его земным родичам на воспитание; рожающая женщина — Дехтире, а младенец и есть сам Кухулин; 3) Кухулин — сын Дехтире от земного мужа, улада Суалтама, между тем как Луг — лишь его «духовный отец» и покровитель (это, конечно, позднейшая рационализация). Наконец, имеются следы и четвертой версии, вероятно, древнейшей, согласно которой Кухулин, подобно многим легендарным героям, — плод кровосмешения: он сын Дехтире от ее брата (по одному варианту — отца Конхобара).

Сватовство к Эмер

Сага эта служит ключом к пониманию многих других событий из жизни Кухулина (например, «Боя Кухулина с Фердиадом»). Тема со значительно шире заглавия. Наряду с самим сватовством она повествует о первых подвигах юного Кухулина. Обычно в сказаниях такого тина о сватовстве отец девушки, враждебный к жениху, ставит условием выполнение ряда опасных поручений, в которых тот должен погибнуть. Рассказчик использовал этот момент, чтобы дать картину «воинского обучения» Кухулина. Характерна роль обучающих его воительниц — палениц, в образе которых можно видеть след древнего матриархата.

До нас эта сага дошла в двух редакциях. Древнейшая из них, к сожалению, сильно испорчена, и, кроме того, утрачено ее начало; поэтому мы вынуждены были избрать для перевода другую, позднейшую, сложившуюся уже после появления скандинавов в Ирландии (в IX–X вв.). Стиль ее, пространный и неровный, местами уже сбивается на сказочный. Многие мотивы ее, как, например, львообразный зверь, в котором можно узнать мотив помогающего герою зверя, также скорее сказочного, чем собственно эпического характера.

Из саги «Угон быка из Куалнге»

Мы даем два отрывка из эпопеи «Угон быка из Куалнге»: «Разговор перед отходом ко сну» — введение, рисующее исходную ситуацию, и «Бой Кухулина с Фердиадом» — один из самых ярких эпизодов борьбы, которую Кухулин ведет с коннахтами, вторгшимися в Улад в то время как все остальные улады были поражены магической болезнью (см. «Недуг уладов»).

Оба отрывка написаны приподнятым, особенно украшенным стилем. Второй из них первоначально рассказывался самостоятельно и лишь позднее был включен в эпопею.

Болезнь Кухулина

Среди сказаний о Кухулине эта сага занимает видное место, ибо она обогащает его поэтическую биографию двумя важными чертами. С одной стороны, высший подвиг для эпического героя — проникнуть в «потусторонний мир» и с честью выдержать выпавшие ему на долю испытания. Подобно Гильгамешу, Вейнемейнену, Одиссею и многим другим героям, Кухулин также посещает «тот свет», но, в отличие от них, он получает туда приглашение от самих божественных существ, которые не могут обойтись без помощи земного героя. Как Диомед в «Илиаде», выступающий против Арея и ранящий Афродиту, Кухулин бьется с бессмертными и побеждает их. С другой стороны, этот героический мотив связан здесь с мотивами страстной любви. Именно на величайшего ирландского героя также распространен мотив любви между смертным и феей-сидой, столь излюбленный в ирландском эпосе (см. саги «Смерть Муйрхертаха» и «Исчезновение Кондлы»). По этому поводу в нашу сагу вставлены обширные стихотворные описания чудес «нездешней страны», весьма похожие на таковое же в «Плавании Брана».

Смерть Кухулина

Из всех саг о Кухулине сага о его смерти — едва ли не самая замечательная как по героическому пафосу, так и по сжатой силе выражения. Трагизм здесь двоякий: Кухулин гибнет жертвою отчасти лежащих на нем роковых «зароков» (см. вступительную статью), которые он вынужден нарушить, отчасти — своего собственного благородства.