Испания. Горы, херес и сиеста

Меня по-прежнему не оставляло желание послушать и увидеть фламенко. На этот раз я решила отправиться в Культурный центр, где было представлено искусство Андалусии. Это было организовано для раскрутки молодых талантливых танцоров фламенко.

Рядом с Культурным центром выстроилась длинная очередь: впереди англичане, за ними — немцы, а уже потом только скандинавы. Все покорно стояли. Испанцев, конечно, среди них не было. Они, наверное, занимались другими важными делами. Устроившись на открытой террасе, я стала наблюдать за зрителями. Мое внимание привлекла одна пара — туристы с рюкзаками за спиной. Им было лет по двадцать. По всему видно, что они не испытывали недостатка в деньгах, но при этом были очень худые.

Они внимательно наблюдали за выступлением, слегка наклонив головы. Убеждена, концерт доставлял им огромное удовольствие. Среди зрителей оказались также ничем не примечательные, обычные пары средних лет, среди которых я обнаружила семейную пару из Франции с двумя маленькими детьми.

Когда смотришь фламенко, то невольно начинаешь сопереживать происходящему: хлопаешь в ладоши и даже отстукиваешь ногами в такт музыке. Но на этот раз единственным таким зрителем была маленькая девочка из Франции. Ей на вид было годика два. Сначала она внимательно следила за танцорами, широко раскрыв глаза. Потом, улыбаясь, хлопала в ладоши под музыку, однако мама только шикала на нее и упрашивала немедленно прекратить. Рядом со мной никто не выражал никаких эмоций и даже не кричал «olé». Все зрители вели себя очень тихо, и выражение их лиц говорило само за себя: «Я заплатил восемь фунтов стерлингов и не обязан слушать чьи-то вопли! Что в этом хорошего?»

Танцоры фламенко выступали прекрасно. Гитарист был просто виртуозом, а певец исполнял свою партию очень эмоционально. Невероятно подвижный танцор с шикарными волосами и бачками зажигательно отбивал ритм. Он вращался с таким энтузиазмом, что ему приходилось несколько раз покидать сцену, чтобы переодеться. Его рубашка была насквозь мокрой.

Фламенко не идет ни в какое сравнение с ирландским танцевальным шоу «Ривердэнс». Оно так же далеко от фламенко, как Водный театр кукол в Ханое, или выступление традиционного индонезийского оркестра — гамелана — в Джакарте, или театра Пекинская опера. Вы покорно слушаете диссонирующие долгие низкие звуки и резкие завывания и вопли, вздрагивая при каждом звуке колокольчика. Вы пытаетесь убедить себя, что культурно просвещаетесь, но где-то на уровне подсознания вам хотелось бы провести это время в ирландском пабе неподалеку, выпить там пива «Килкенни» и послушать группу «Кренберис».

«К черту эту испанскую культуру!» — ворчала я про себя, когда фламенко закончилось.

На улице было очень тепло. Я увидела открытый летний ресторан и, усевшись за столик, заказала себе пива и курицу под соусом карри.

После ужина я вернулась в номер и неохотно разложила на кровати карту с маршрутом путешествия. Завтра я должна была снова отправиться в путь. Я решила посмотреть, что там показывает мой велокомпьютер. Оказалось, я проехала всего лишь чуть больше тысячи километров. А расстояние, которое планировала преодолеть, было равно тысяче миль, или тысяче шестистам девяти километрам. У меня оставалось всего семь дней до встречи с друзьями в Толедо, где мы планировали провести вместе последние выходные. Мой велосипед по-прежнему ждал меня.

Глава 20

Тигры, тоги и так далее

Конечно, мне следовало бы преодолевать расстояние от Севильи до Мериды на велосипеде. Уж раз я выбрала этот вид транспорта, значит, надо продолжать свое путешествие именно на нем, а не на автобусе. Но, чтобы добраться до Мериды на велосипеде, во-первых, потребовалось бы несколько дней. И тогда бы у меня совсем не осталось в запасе свободного времени на прогулки по городским скверам, на пиво и на солнечные ванны. Во-вторых, если бы я крутила педали, я бы скорее всего оказалась в одиночестве, один на один со своими сладкими мыслями о холмах Эстремадуры, от чего мне было бы не очень весело. И в-третьих, я уже давно не перемещалась в душном автобусе и соскучилась по раздраженным водителям и шумным школьникам.

На табличке автобуса, который следовал по маршруту «Севилья — Мерида», было четко написано слово «Мерида», но, как оказалось, автобус туда ехать не собирался. Когда я показала водителю свой билет, он рявкул мне в ответ:

— Вам нужно пересесть в Сафре!

— Разве этот автобус не едет в Мериду? — спросила я.

Я поняла слишком поздно, что мне не стоило задавать ему этого вопроса, потому что водитель свирепо уставился на меня, вылупив глаза. Его лицо побагровело, и было видно, как с каждым вздохом под его рабочей формой, сидевшей на нем в облипку, его грудь напрягалась от возмущения.

— Я же уже вам сказал, что, чтобы доехать до Мериды, надо сделать пересадку в Сафре, — в озлоблении повторил водитель.