Испанская легенда

— Что мне теперь делать? — помолчав, спросил Сергей. Меньше всего я хотела отвечать на этот вопрос, откуда мне знать? Наверное, идти в милицию, но было ясно, не такого ответа ждет Сергей. Он ждет слов утешения. А еще смертельно боится оказаться в тюрьме, и этот страх вместе с болью рвет его на части, заставляя взрослого мужчину рыдать. Перед страхом оказаться в тюрьме все прочие чувства отступили. И, сидя рядом с ним, я вместе с жалостью испытывала брезгливость и хотела лишь одного: поскорее уйти.

— Ты сказал, что перевел деньги. Это след, — все-таки заговорила я.

— Ерунда. Ты в таких делах ничего не смыслишь, а я знаю. Парень профи, и сейчас эти деньги уже где-нибудь на Каймановых островах.

Я в самом деле мало что понимала в этом, да и не того ждал от меня Сергей, хоть и спросил: «Что мне делать?» Не совета он хотел, а заверений, что я буду молчать.

— Я никому не скажу, не беспокойся, — будто со стороны услышала я.

— Правда? — Он схватил меня за руку и произнес торопливо: — Не думай, что я не понимаю. Но что изменится, если я окажусь в тюрьме? Вика…

— Вот о Вике не надо, — перебила я и наконец-то вышла из машины.

Хороший парень вдруг оказался мерзавцем, которому мысль об убийстве не кажется чем-то чудовищным. Вика могла бы прожить с ним всю жизнь, считая, что с мужем ей повезло, и мы бы тоже так считали. Сколько еще таких симпатичных мужчин вокруг?

Подобные мысли до добра не доведут, это я знала точно. Мир вовсе не состоит из мерзавцев. Да, жизнь проверяет человека на прочность, в такие моменты хорошо видно, что за человек рядом с тобой и кто ты сам. На то она и жизнь. Я дала слово молчать. Из-за дружбы с Викой, из жалости к Сергею? Черт его знает… Обвел его киллер вокруг пальца или просто выполнил заказ, в любом случае на совести Сергея четыре трупа. Как он намерен жить с таким грузом? Впрочем, это его забота. «Надо было звонить Константину Ивановичу, — входя в квартиру, подумала я. — А не бежать к Сергею с вопросами. Допустим, Коршунов сам пойдет к следователю и в результате окажется в тюрьме. И что? Это вернет жизнь убитым?» Я устало повалилась на диван, понимая: ни на один из вопросов я ответить не в состоянии. Вика моя подруга, она любила его, и ради нее… «Хотя бы наедине с собой не повторяй эту чушь».

Я натянула подушку на голову, подумав: «Вот бы заснуть», хотя прекрасно знала, что заснуть не получится. Виски разламывало от боли, в конце концов я пошла на кухню искать таблетки. Как назло, в старой коробке из-под печенья, где хранились лекарства, не нашлось ничего подходящего. От поисков меня отвлек звонок. Услышав голос Кешки, я поморщилась и выпалила:

— Извини, я сейчас не могу разговаривать.

Он повесил трубку, не ответив, а я с опозданием подумала, что могла быть повежливее. Кешка наверняка слышал новости, оттого и звонит. Мы обсудили бы это, как принято между друзьями…

— Ты не считаешь его другом, — громко сказала я. — И незачем прикидываться.

Но неприятный осадок остался, а в добавление к моим мытарствам это был явный перебор. В такое время лучше вообще ни с кем не говорить. Как назло, телефон опять зазвонил. Поморщившись, трубку я все-таки сняла.

— Сереге дозвонилась? — спросила Настя. Я подумала, что на это сказать, и наконец ответила:

— Да.

— Ты что, спала? Тормозная какая-то. Где его носило?

— Он был дома со своим отцом.

— И по этой причине на звонки не отвечал? Как считаешь, он… — Настя замолчала, предлагая мне закончить ее мысль.

— Ты ожидала, что я спрошу его: «Сергей, это не ты случайно…»?

— Ладно, не злись. Как он тебе показался? Может, у нас просто крыша поехала? И он вовсе ни при чем?

— Может.

— Я недалеко от твоего дома, сейчас приеду.

— Зачем?

— О господи, что, просто так нельзя?

— Хорошо, приезжай.

Настя приехала через полчаса. Вошла в квартиру, страдальчески морщась.

— Черт, ноготь сломала, угораздило ткнуть пальцем в дверь. Собирайся быстрее, Кешка с Толиком ждут нас в кафешке на Садовой, у Толика какая-то гениальная идея по поводу выходных. Ну, что ты стоишь? — всплеснула она руками.

— Не хочу я никуда ехать, — буркнула я.

— Перестань, чего дома сидеть? Позвонишь Мартину, он приедет в кафе.

Я вяло отнекивалась, Настя настаивала. Кончилось тем, что я согласилась. Мы сели в машину, я ожидала, что мы направимся в сторону проспекта, но Настя свернула к гаражам.

— На проспекте пробка, — пояснила она. — Я с Сущевской к тебе двадцать минут добиралась. Проскочим дворами… — Вишневая «Ауди» стояла в конце дорожки, идущей между гаражами. Настя замолчала и вдруг начала тормозить. — Это машина Сергея? — спросила удивленно. — Что он здесь делает?

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Точно, его тачка, вон стикер «Девочка, пристегнись». — Она остановила машину и посигналила. — Может, ушел куда-то? — покачала она головой. — Ладно, поехали.

— Подожди, — нахмурилась я. Страх возник внезапно. Я смотрела на машину и думала о том, что здесь ей просто нечего делать.

— Что, так и будем сидеть? — возмутилась Настя. Я распахнула дверь, собираясь выйти. — Его нет в машине, — сказала Настя. — Он бы нас увидел.